Великий путь из варяг в греки

В. Когда писался текст о «варягах-греках»?

Подробнейшим образом исследовавший это место Никитин кусок о пути и апостоле датирует началом XII века (на основании упоминания варягов), а отрывок о Волковском (у него – Оковском) лесе – скорее, его второй половиной, когда путь по Двине стал играть важную роль «для торговли Смоленска с Ригой, Готским берегом и 'варягами'»[12].

Такое распределение представляется вполне логичным. По крайней мере, трудно оспорить выводы автора о том, что легенда о посещении Руси Андреем Первозванным не могла возникнуть ранее конца XI века. Ведь как в тексте ПВЛ («Зде бо не суть учили апостоли, ни прорици прорекши») , так и в «Чтении о житии и о прогублении блаженнюю страстотерпца Бориса и Глеба» Нестора («Не беша бо ни апостоли ходили к ним, никто же бо им проповедал слова Божия») одинаково указывается, что на территории Руси не бывали апостолы. Стало быть, в момент создания этих произведений (последняя четверть XI века) легенды о посещении Руси Андреем не существовало.

Что касается датировки на основании упоминания варягов, тут Никитин опирается на факты, собранные ещё великим знатоком Византии В. Г. Васильевским. Тот обнаружил, что в Византии варанги впервые упоминаются в императорском хрисовуле (документе, освобождающем от постоя воинских отрядов) в 1060 году. А все более ранние упоминания встречаются только в текстах, написанных значительно позже этого времени, даже если и относятся к рассказам о более ранних событиях.

На Русь же, по мнению целого ряда авторов, к которым примыкает и А. Л. Никитин, термин «варяг» проник не с севера, а как раз с юга. Повторять все аргументы этих историков долго, это тема специальных исследований. Скажу только, что мне они кажутся более убедительными, чем доводы их противников о собственно скандинавском происхождении термина «варяг». Почему-то скандинавы его никогда не использовали для обозначения тех, кто не послужил в Византии или на Руси. Это, скорее, указывает на заимствование в скандинавских языках данного слова («вэринг», «верный») из другого языка для обозначения конкретной категории людей, связанных с заграницей. Ну на самом деле: заимствовали в императорской России определённый род лёгкой конницы у венгров, так и назвали их гусарами. А посаженную на коней пехоту взяли у французов, и именовали драгунами. Всё на том языке, откуда позаимствовали само явление. Так и тут!

В общем, всё указывает действительно на XII век. То есть автор текста про путь из варяг в греки описывает либо современную себе ситуацию (но сами сторонники существования пути считают верхней границей его функционирования XI век, а обычно относят прекращение поездок к концу X века), либо некие «преданья старины глубокой».

Либо, наконец, летописец подбирает фон для повествования о хождении на Русь апостола Андрея, чтобы обосновать древнюю принадлежность Руси к христианскому миру. Многие исследователи легенды согласны: введение её в ПВЛ сделано для поднятия престижа Русского государства.

«Греческие сказания не давали никакого основания утверждать, чтобы св. Андрей путешествовал в нашу Русь нарочным образом; измыслить это, помимо сказаний, составители Повести тоже находили слишком невероятным и неправдоподобным. Оставалось измыслить посещение случайное, мимоходное: и вот появилось путешествие из Корсуни в Рим, держанное им через Киев и Новгород… составители Повести <…> имея недостаточные географические сведения, считали его только немного более длинным, чем прямой путь по морю Средиземному», – указывал Е. Е. Голубинский[13].

В любом из трёх случаев надёжность текста как исторического источника невелика.

Г. Чего не знал летописец

Кстати сказать, описание пути из варяг в греки в Повести временных лет – единственное письменное «свидетельство» его существования, что я позже и покажу. А пока обращу сразу внимание читателя на ряд моментов. Во-первых, в тексте говорится о том, что есть некий (не описанный) путь «из варяг в греки» и есть дорога по Днепру и далее до Варяжского моря. Ниоткуда не следует, что это один и тот же маршрут. Больше того, не понятно, зачем бы было летописцу так писать, если бы речь шла об одном и том же пути?

Далее, по летописцу, волок из Днепра сразу идёт в Ловать. Это заведомо нереально, поскольку реки нигде не сближаются. Историкам пришлось потом додумывать маршрут. Так в системе «из варяг в греки» появились реки Каспля (чтобы перейти из Днепра в Западную Двину), Двина, Усвяча (чтобы перебраться поближе к Ловати). Или масса других вариантов промежуточных речек и озёр. Причём различные историки указывали и различные пути. К примеру, петербургский археолог A. M. Микляев, участвовавший в неудачной попытке пройти путь из варяг в греки на гребных судах, на основании собственного опыта описывал его так: «Новгород – пог. Коротенский – оз. Ильмень – Русса – р. Порусье – р. Редья – р. Ловать – г. Холм – пог. Троице-Хлавица – пог. Дедковичи – (возможно, Городище-Луки) – Дохино на р. Кунье – оз. Ордосно – Западная Двина – р. Сертея – р. Половля – р. Каспля – Гнездово»[14]. Правда, он предполагал, что путешествие это свершалось зимой, по льду на санях.

Маршрут искали, по сути, не столько на основе каких-либо письменных или археологических находок, сколько просто по карте. Как можно пройти из одного места в другое, максимально используя воду? – задавался вопросом историк. И выдвигал собственную гипотезу. В своём докладе, прочитанном в середине XX века, знаменитый экономист, историко-географ и специалист по экономической географии водного транспорта и промышленности С. В. Бернштейн-Коган[15] указал, что к тому времени было предложено аж девять вариантов!

Карта 1. Предполагавшиеся разными авторами варианты путей через водораздел Ловать – Западная Двина – Днепр:

1. Через оз. Жаденье (Охват) – оз. Лучанское;

2. Через оз. Выдбино – р. Полу;

3. Через оз. Челно – оз. Сережу;

4. Через оз. Двинье – р. Кунью;

5. Через оз. Усвятское – р. Кунью;

6. Через оз. Усвятское – оз. Узмень;

7. Через оз. Езерище – оз. Еменец.

Кроме того, предполагались пути:

8. Через р. Ущу – р. Удрайку;

9. Через р. Ущу – р. Насву

Из них он наиболее вероятным считал путь через Торопу или через Сережу и Селигер. При этом следом за рядом исследователей ссылался на документы периода уже Московской Руси.

Ну иногда учёные пытались ещё измерить пресловутый путь, так сказать, собственными ногами. Не такой уж плохой подход, между прочим, предки явно были не дурнее нас. Вот только волоков на этом пути всё равно получается многовато. А каждый из них – это дополнительное основание сомневаться в проходимости всего пути.

И ещё: летописец-то что, не знал этих подробностей? Или в его время путём из варяг в греки не пользовались? Тогда откуда вообще информация? Из старинных записей? Но где они?

Следующая загадка: в описании пути нет реки Невы. Озеро Нево (Ладожское) впадает в Варяжское (Балтийское) море каким-то загадочным устьем. Автор летописи, что, не знал о Неве (тогда какой же это