– Нет… я…
Раздался телефонный звонок. Грейс сняла трубку сама.
Это был Чарльз.
– Что сказал доктор?
– Что я в полном порядке, – слабым голосом ответила Грейс. Да, если не принимать в расчет того, что она рухнула без чувств почти на ступенях дома.
– Нам остаться еще минут на пять? – спросил ее полицейский, но Грейс отрицательно замотала головой.
– Это еще кто? С кем ты там разговариваешь?
Грейс робела – ей вовсе не хотелось рассказывать Чарльзу о том, что случилось.
– Это ничего… я просто… доктор говорит, что я в отличной форме.
– Кто только что с тобой разговаривал? – У Чарльза сработало шестое чувство, и он почуял неладное.
– Это полицейский, Чарльз, – вздохнула она, чувствуя себя круглой дурой.
Но тут ей снова стало плохо, она вся позеленела, и полицейский едва успел ухватить ее за руку, она уже оседала на пол. Грейс понятия не имела, что происходит, но чувствовала себя отвратительно. Настолько, что не в силах была продолжать разговор – она просто села на пол и опустила голову на колени… Один из полицейских уже спешил к ней со стаканом воды, а другой взял трубку.
– Алло? Алло? Да что там у вас, черт побери, происходит? – Чарльз был до предела взволнован.
– Говорит офицер Мейсон. С кем имею честь?
Грейс смотрела на него беспомощно, выглядела она хуже не придумаешь.
– Я Чарльз Маккензи, муж этой женщины… ну той, с которой только что говорил… Что случилось?
– Она в порядке, сэр. Вот только маленькая проблемка… она лишилась чувств чуть ли не на пороге вашего дома. Мы проводили ее, а теперь, мне кажется, ей снова нехорошо. Может, это желудочный грипп, сейчас он косит всех направо и налево.
– С ней все в порядке? – Голос Чарльза звучал уже угрожающе.
– Думаю, вполне. Она не хочет ехать в больницу. Мы уже упрашивали ее.
– Не обращайте внимания… Вы можете отвезти ее в Леннокс-Хилл?
– Да, с величайшей радостью…
– Буду там через десять минут.
Полицейский положил трубку и с улыбкой взглянул на Грейс:
– Ваш муж во что бы то ни стало желает, чтобы мы отвезли вас в Леннокс-Хилл, и срочно, миссис Маккензи.
– Но я не хочу! – воскликнула Грейс совсем как девчонка.
Полицейский снова улыбнулся:
– Он настаивает, мэм. И будет ждать вас там.
– Но я в порядке, правда…
– Я в этом совершенно уверен. Но провериться все же не помешает. Кругом пруд пруди совершенно диких случаев. Вот вчера на Блуммингдейл женщина рухнула без сознания – у нее обнаружили гонконгский грипп. Вы давно чувствуете недомогание? – Он уже вел Грейс к дверям.
– Да нет, правда, мне хорошо.
Но полицейский уже запер двери и распахнул перед ней дверь патрульной машины. И вдруг она с пронзительной ясностью осознала, что это ей напоминает – ее арест… Все это было бы не более чем забавно, если бы не походило на арест в ту ночь, когда она застрелила своего отца… К тому времени как они доехали до Леннокс-Хилл, она уже задыхалась – это был первый приступ астмы за два года. И даже ингалятора при ней не было. Она чувствовала себя настолько уверенно, что частенько оставляла его дома.
Ее под руки ввели в приемный покой, по ее просьбе сестра принесла ингалятор. Когда приехал Чарльз, Грейс все еще была смертельно бледна и дрожала с головы до ног.
– Что произошло? – Он был жутко перепуган, и Грейс заговорила полушепотом:
– Я просто занервничала в полицейской машине…
– И поэтому ты потеряла сознание? Но Грейс покачала головой:
– Нет, от этого у меня случился приступ астмы.
– Но почему ты упала в обморок?
– Я не знаю.
Полицейские к тому времени уже удалились, и прошел по меньшей мере час, прежде чем пришел врач. Она уже чувствовала себя гораздо лучше – дыхание совершенно выровнялось и ее не тошнило больше, да и голова не кружилась. Чарльз принес ей чашку бульона, конфеты и сандвич. Аппетит у нее был отменный – так Чарльз и объявил врачу.
