Пока что переезд в Калифорнию был ее самым смелым поступком. Вим обещал, что уже в выходные приедет ее навестить, и когда самолет приземлился в Сан-Франциско, Пэрис улыбалась себе.
Она дала таксисту адрес своего нового дома. Агент, как и обещал, уже ждал. Он взял для нее в аренду необходимую мебель, пока она будет ждать свою. Кровать, комоды, обеденный стол со стульями, диван с журнальным столиком, светильники – все выглядело вполне респектабельно.
Пэрис оттащила чемодан наверх, в спальню, и огляделась. Только-только занимался вечер, и из окна был виден мост «Золотые ворота».
Она подошла к зеркалу над туалетным столиком и улыбнулась своему отражению. В доме стояла тишина, и Пэрис шепнула себе: «Радость моя, я дома!» У нее закружилась голова; впервые за долгое время она была окрылена надеждой.
Пэрис села на кровать и засмеялась. У нее началась новая жизнь.
Глава 13
Той мебели, что дали Пэрис во временное пользование, вполне хватало для жизни, но без привычных вещей, картин и всяких милых безделушек дом казался безликим и холодным, несмотря на роскошный вид из окон. Единственное, что приходило на ум, – это отправиться в цветочный магазин и накупить цветов.
В субботу, после постирушки и долгого телефонного разговора с Мэг, Пэрис села в машину и отправилась колесить по окрестностям. Завтра вечером приедет Вим с приятелем, и она хотела по мере возможности украсить дом.
Пэрис заранее приметила на Сакраменто несколько симпатичных антикварных лавок, которые намеревалась прочесать, и, пока ехала по Филлмор-стрит, вспоминала разговор с дочерью. Мэг сказала, что в минувшие выходные они с Пирсом решили расстаться. Девушка была огорчена, но не убита горем, и согласилась с матерью, что это не те отношения, о которых стоит горевать, – хотя, скорее всего, причины для разрыва были глубже. Они с Пирсом пришли к заключению, что у них разные интересы и цели в жизни. Но Мэг по-прежнему очень хорошо к нему относилась. И не считала проведенные с ним месяцы пустой тратой времени.
– А что теперь? – осторожно спросила Пэрис. Она любила быть в курсе дочкиных дел. – Кто-то новый уже нарисовался на горизонте?
Мэг рассмеялась:
– Мам, всего неделя, как расстались! Думаешь, я такая неразборчивая?
При том, что роман с Пирсом не занял главного места в ее жизни, Мэг требовалось время, чтобы его оплакать. Он все же был с ней мил, они прекрасно проводили вместе время, что бы о нем ни думала Пэрис.
– Нет, неразборчивой я тебя не считаю. Просто ты у меня такая красивая, мужики должны у тебя под дверью в очереди стоять.
– Все не так просто, как ты себе представляешь. Здесь полно кретинов. Актеры все влюблены в себя. Пирс был не такой, но зато его больше интересовали единоборства и здоровый образ жизни, чем кино; он и сам говорил, что его больше привлекает работа тренером по карате, чем участие в фильмах ужасов. Киношники – вообще особая категория людей. Половина моих знакомых сидят на игле, многие встречаются с малолетками и манекенщицами. Здесь у каждого своя программа. С мужчинами моего возраста мне скучно, они совсем зеленые. А солидные люди, которые мне попадаются, типа адвокатов, биржевых маклеров или бухгалтеров, ужасно-тупые. – Мэг полагала, что нарисовала довольно полную картину своей личной жизни.
– Солнышко, но должен же быть кто-то, кто тебе интересен! В твоей возрастной категории полно неженатых мужчин.
– Мам, а в твоей? Ты вообще собираешься с людьми знакомиться? – Мэг волновалась за мать. Она не хотела, чтобы Пэрис сидела одна в очередном пустом доме и впадала в депрессию в городе, где она никого не знает.
– Я только вчера приехала. Дай мне время. Я обещала психотерапевту, что пойду работать, и я это сделаю. Только не знаю, где искать.
– А преподавание тебя не привлекает? С твоим дипломом ты могла бы читать экономику в школе бизнеса. Или в колледже, а? Может, тебе поискать место в Стэнфорде или Беркли?
Конечно, это вариант, и Пэрис о нем тоже думала, но на такие места всегда большая конкуренция, а она чувствовала себя недостаточно компетентной. Сначала ей самой пришлось бы учиться, а эта перспектива Пэрис не вдохновляла. Кроме того, она не была уверена, что сын придет в восторг, услышав о таких планах.
– Вим меня убьет, если я стану работать в Беркли. Решит, что я за ним слежу. Если куда и идти, то только в Стэнфорд.
В Беркли было тридцать тысяч студентов, но Пэрис уважала новообретенную независимость сына и не собиралась ее нарушать.
– А если пойти работать в офис? Вот где знакомиться то!
– Мэг, я же тебе говорила, мне не нужны мужчины. Я просто хочу общаться с людьми.
У дочери явно были на нее другие виды. Она хотела, чтобы мама нашла себе мужа, который станет о ней заботиться. На худой конец – завела серьезный роман. Ей было невыносимо знать, что ее мать страдает от одиночества, а в том, что это так, Мэг не сомневалась.
– Что ж, мужчины – тоже люди, – рассудительно сказала она.
Пэрис расхохоталась:
– Как сказать… Некоторые, другие – нет.
Питер это убедительно доказал. Конечно, никто не безупречен, у каждого есть свои недостатки и слабости. Но Пэрис не ожидала, что Питер с ней так обойдется. Думала, они всю жизнь будут мужем и женой. Как после этого верить людям?
