каких условиях.
Они немного посидели в саду отеля и ровно в половине первого прибыли в «Спаго». Молодежь опоздала на двадцать минут.
Мэг, как всегда, выглядела замечательно, чего нельзя было сказать об Энтони. На нем были жеваные черные хлопчатобумажные штаны и такая же мятая майка, длинные волосы свисали нечесаными патлами. Однако парень он был красивый. И исключительно вежлив с Пэрис и Чандлером. На одной руке у него была татуировка в виде змейки, а в ушах – крупные серьги.
Чандлера внешность Энтони как будто нисколько не волновала; он сразу же завел с ним какую-то умную беседу, на которую Пэрис была бы неспособна. Хотя Пирса она считала слишком эксцентричным и немного не в себе, Энтони ей определенно не понравился. Ей показалось, что он порядочный сноб. Он без конца сыпал звонкими именами, и у Пэрис было такое ощущение, будто до Мэг он только снисходит, одним своим присутствием делая ей невероятное одолжение. На протяжении всего ленча это жутко раздражало Пэрис, и даже после того, как молодежь откланялась, она никак не могла успокоиться. У Энтони в тот день было прослушивание, и он обещал завезти Мэг в Малибу, а Пэрис договорилась созвониться с ней вечером.
– По-моему, он тебе не слишком понравился, – заметил Чандлер, когда они остались за столиком одни.
– Это так заметно? – смутилась Пэрис.
– Для тренированного глаза. Не забывай, у меня у самого есть сын, и я все это проходил. Порой приходится стиснуть зубы и делать вид, что ничего не замечаешь. Но такие типы, как правило, быстро пропадают с горизонта. Мне показалось, он страшно амбициозен; рано или поздно присосется к какой- нибудь девице, способной толкать вперед его карьеру.
Впервые Пэрис обрадовалась тому, что Мэг всего лишь помощник продюсера. Лишь бы только сердце дочери не оказалось разбитым. Энтони вполне был на это способен.
– Высокомерный, наглый, самовлюбленный тип! Я удивлена, что с ним еще было о чем поговорить.
– Разве все эти качества не обязательны для актера? – поддразнил ее Чандлер. – Он умный парень. Далеко пойдет. Она в него сильно влюблена?
– Надеюсь, что нет. Предыдущий был с приветом. А этот – просто катастрофа.
– Уверен, тебе еще много их предстоит повидать, пока она не успокоится. У меня был период, когда я стал путать подружек своего сына, так он их часто менял. Но как только я начинал впадать в панику из-за очередной девицы, она быстренько исчезала.
– У моих детей та же история. Точнее, у Мэг. Вим, мне кажется, более постоянен. Во всяком случае, так было в школе. Я совсем не хочу над ними кудахтать, но мне страшно, что они выберут себе не того человека.
Чандлер пожал плечами:
– В любом случае им сначала нужно побеситься, поэкспериментировать. Могу поспорить, этот парень исчезнет, прежде чем ты об этом догадаешься.
– Будем надеяться, – произнесла Пэрис.
Когда они вышли из ресторана, у Пэрис было такое ощущение, будто она со своим семейством насильно ему навязалась. Но Чандлер как будто был не против. Наоборот, он вел себя так, словно ему это нравилось, и даже сказал, что получил большое удовольствие от знакомства с ее дочерью. Пэрис уже успела заметить, что он обладает тонкой интуицией и невероятной деликатностью.
Вторую половину дня они провели в картинных галереях, потом посетили музей округа Лос-Анджелес и только после этого вернулись в отель. Вечером Чандлер повел ее ужинать в «Оранжери» и заказал для нее икру. Он по-прежнему без устали ее баловал. Когда вернулись в отель, Пэрис чувствовала себя отдохнувшей и счастливой. Еще один вечер прошел чудесно. В этот день, прощаясь с ней на ночь, Чандлер поцеловал ее в губы долгим поцелуем, и она не сопротивлялась. Но дальше этого он не пошел, только взглянул на нее нежно и огорченно и пожелал спокойной ночи.
Пэрис расчесывала перед зеркалом волосы и спрашивала себя: «Что я делаю?» Она чувствовала, как медленно уплывает вдаль от Питера. Чандлер был первым мужчиной, кроме Питера, с которым она поцеловалась за двадцать шесть лет. Хуже того – ей это явно понравилось! Она уже готова была пожалеть, что они ночуют отдельно, и эта мысль почти до утра не давала ей уснуть. Пока ничего страшного не произошло, но Пэрис чувствовала, как отношения с Чандлером Фриманом медленно, но верно выходят из- под ее контроля.
Глава 19
В Сан-Франциско они вылетели в воскресенье в полдень, перед этим плотно позавтракав в гостинице. К половине третьего Пэрис уже была дома. Выходные прошли самым волшебным образом.
– Я теперь и впрямь как Золушка, – сказала она, когда Чандлер нес в дом ее багаж. – Вот сейчас возьму и превращусь в тыкву!
– Не превратишься. А если и так, то я мигом тебя обратно заколдую. – Он улыбнулся. – Я тебе позвоню, – сказал он и поцеловал ее в дверях.
Пэрис поспешно оглянулась, не видит ли их кто-нибудь. Ее с вещами доставил домой мужчина – слишком уж пикантная ситуация. С другой стороны – кого стыдиться? Соседей она не знает, кому какое дело, чем она занимается.
Вечером Чандлер позвонил, как и обещал.
– Я соскучился, – нежно произнес он, и у Пэрис моментально закружилась голова.
Стыдно было признаваться, но она тоже по нему соскучилась, и гораздо сильней, чем хотелось бы.
– Я тоже, – ответила она.
– Когда увидимся? Может, завтра?
– Завтра мы с Биксом допоздна работаем, – с сожалением проговорила она, и на сей раз это была правда. – Может быть, во вторник?
