его окружении. Ведь сколько интересных людей было рядом, какие горы сложнейших дел они перевернули. Но формат настоящего издания, к сожалению, не позволяет этого сделать.
Думаю, здесь будет весьма уместно вспомнить о 'тыле' Романа Андреевича — его семье, их образе жизни. Ведь до сего времени это была закрытая тема — 'Terra incognita' — нигде об этом не писалось. Сам Руденко к родному очагу никого на пушечный выстрел не подпускал. За исключением тех, кому он искренне верил и доверял. Но таких было очень немного. Наложенное же им табу сохранялось и после его смерти.
Тяжелым выдался на Украине 1932 год. Голодное время… Многие работники прокуратуры, что называется 'на последнем градусе чахотки' исполняли свои непростые обязанности. И именно в это суровое время в шахтерском крае 'нэньки Украины' в Донбассе решили зарегистрировать свой брак 25-летний Роман Руденко и 23-летняя Мария Ткалич.
Молодой помощник Мариупольского городского прокурора тогда делал только первые шаги на тернистой стезе служения закону. Но уже был ярок и заметен. И поэтому неудивительно, что молодая видная брюнетка Мария Федоровна Ткалич, дочь рабочего Бакинских промыслов, погибшего в гражданскую войну в 1918 году, сразу обратила внимание на стройного, интересного и умного молодого человека.
Роман Андреевич был галантным кавалером, и Мария Федоровна сразу в него влюбилась. От сонма чувств тогда у обоих вскружилась голова, и они 4 ноября 1932 года зарегистрировали брак, а 7 ноября сыграли свадьбу.
Без малого 50 лет прожили вместе в согласии и любви, мире и уважении, воспитали прекрасных детей и внуков.
Первой на свет в 1934 году появилась дочь Галина. И было это 30 июля, в день рождения Романа Андреевича. Второй — Лариса. Родилась она в год 30-летия отца и в день свадьбы родителей — 7 ноября. Только рождение, 24 марта 1951 года, сына Сергея в Киеве ни к каким памятным датам семьи Руденко привязано не было.
Семья быстро росла. Сначала появились зятья Михаил (муж Галины) и Всеволод (муж Ларисы). Потом пошли внуки и внучки, их было семеро — два Сергея, Михаил, Андрей, Маша, Таня и Катя. Чуть позже — правнуки. Сейчас их трое — Роман, Нина и Маша.
Роман Андреевич любил детей и много своего свободного времени отдавал общению с ними. Конечно, не все из них помнят своего деда, а тем более прадеда, ибо некоторые из них родились тогда, когда его уже не было рядом с нами. Но те, на долю которых выпала радость общения с ним, его уже никогда не забудут. Да и как можно забыть те дни, когда после наполненных державными заботами будней Роман Андреевич вдруг совершенно преображался — суровый лик недоступного чиновника превращался в сияющий добротой и заботой образ любящего главы семейства.
В летнее время, после завтрака, собрав на даче, как он выражался, 'всю свою футбольную команду' (а к ней он относил всю свою многочисленную семью), он начинал матч, который, как правило, продолжался часа два. Сам Руденко стоял на воротах и всегда оставлял за собой право бить пенальти. Это ему удавалось блестяще. Несмотря на солидный возраст и вес, удар у него был поставлен великолепно. Зная это, иногда члены его команды сами провоцировали собственное падение, чтобы заслужить '11-метровый'. Футбольные баталии всегда проходили легко, весело, без напряжения.
Такой же атмосферой были наполнены семейные встречи и вечера в Москве, в квартире на Грановского, где собирались родственники и друзья. Даже казалось бы такую серьезную кар
точную игру как преферанс, Роман Андреевич умел превращать в удовольствие для всех играющих. Пульку расписывали, как правило, в выходные дни. Как рассказывал мне Сергей Романович, 'играли мы регулярно; кроме отца, матери, сестер и их мужей с 9-го класса уже на постоянной основе в этой игре участвовал и я. Отец говорил, что преферанс его хорошо отвлекает от мыслей, связанных с работой, помогает немного расслабиться и отдохнуть'. Во время игры Роман Андреевич шутил, смеялся, каламбурил, мог затянуть какую-нибудь песню.
Особенно весело и незаметно пролетало время, когда в гости приезжал из Киева его родной брат Федор. Он садился за пианино, и они тогда уже дуэтом пели: 'Рэвэ та стогнэ Днипр шы- рокый', 'Рушнычок', 'Ой, мороз, мороз…' — и другие русские и украинские песни.
Как уже ранее отмечалось, Руденко достаточно взыскательно относился к отбору друзей и приятелей. Гостями семьи в 50—70-е годы были министры: культуры — Е. Фурцева, цветной металлургии — П. Ломако, гражданской авиации — С. Дементьев, радиопромышленности — В. Калмыков, а также Маршал Советского Союза К. Москаленко и первый заместитель Руденко А. Мишутин. С двумя последними, чета Руденко довольно долго поддерживала теплые дружеские отношения. Несмотря на разногласия, а порой даже и жаркие споры по ряду актуальных вопросов правоохранительной деятельности, в целом неплохие человеческие отношения были и с Н. Щелоковым. Они приезжали друг к другу. А жена Щелокова Светлана Владимировна по собственной инициативе лично даже проводила Роману Андреевичу специальный курс медицинского лечения.
Родным и близким Романа Андреевича запомнились также визиты к ним генерального прокурора Чехословакии Яна Бар- тушки. Он хорошо владел русским языком и обладал, как и Руденко, большим чувством юмора. 'Его визиты в гости к отцу, — рассказывал Сергей Романович, — оставили у меня самые светлые воспоминания — много смеха, веселья, а также очень много внимания ко мне, тогда еще маленькому ребенку'.
Вспоминая свои детские годы, потомки Романа Андреевича, отмечали, что он никогда не повышал на них голос, и они никогда не слышали, чтобы родители ссорились или устраивали перебранку, но хорошо знали, что если вдруг глава семейства менял интонацию и переходил на требовательный тон, это означало, что-то ему не нравится и делается не так.
'Когда мне было около пяти лет, — рассказывал мне Сергей Романович Руденко, — произошел такой случай. Не помню уже почему, но, когда матери не было дома, я разозлился на гостившую у нас одну дальнюю родственницу и, схватив веник, стал гоняться по квартире за молодой женщиной (ей было около 30 лет). В это время пришла мать и мгновенно привела меня в чувство — сильно отшлепав и поставив в угол. Хотя это было непедагогично и единственный раз в моей жизни, но я надолго запомнил этот урок — потому что это было строго, но справедливо.
Вечером, когда вернулся с работы отец, у них с матерью состоялся разговор. Случайно мне довелось его услышать. Отец сказал примерно следующее: 'Наказать Сергея конечно надо было, но применение силы в любой форме в нашей семье недопустимо. Исходи из того, что ты это сделала последний раз в жизни'.
Конечно, более приятные впечатления остались у меня от отдыха в Крыму, куда мы часто выезжали в те годы. Отдыхали мы в Нижней Ореанде. Часто в этот санаторий приезжал и Н. С. Хрущев. Он любил играть в волейбол. И после обеда всем кто умел играть, говорил: 'Нечего спать, пошли на волейбольную площадку. Игра проходила непринужденно и весело.
Запомнился также большой банкет, который Н. С. Хрущев устроил в Крыму. Детям был выделен отдельный столик. В разгар банкета к нашему столику подошел Н. С. Хрущев с отцом и сказал: 'Пусть от молодежи произнесет тост Сережа' (мне тогда было шесть лет).
Естественно, для меня это было полной неожиданностью. Но когда он меня поставил на стул, я, взяв бокал с газированной водой, громко произнес: 'За прекрасных дам!'
После того, как утих взрыв общего хохота, Хрущев сказал отцу: 'Да-а… я вижу, что вы очень прогрессивно воспитываете своего сына', на что отец ответил: 'Это только начало его жизненного пути''.
Вот так интересно, насыщенно и бурно, а порой, что бывало, правда очень редко, и неторопливо текла семейная жизнь Романа Андреевича Руденко. Именно в семье он отдыхал он государственных дел. Правда, отвлечься от них не удавалось и там…
Он любил свою работу. И мечтал окончить свою земную долю, находясь в строю, на государственной службе.
О том, что Руденко уже пережил два инфаркта никто в прокуратуре не знал. Первые два он заработал еще при Хрущеве, третий случился на даче в конце семидесятых. Тогда его спасли. 'Скорая' примчалась из Кунцево за 20 минут. Как видим, не только большие звезды заработал за свою жизнь патриарх советской прокуратуры…
