оглянулся и послал ей радостную улыбку. Он выглядел… каким-то другим.
— Теол Беддикт, — сказала она, — у тебя один глаз голубой.
— Да ну? Похоже, какая-то зловредная инфекция. Временами я плохо им вижу.
— Все исправится со временем, — вмешался Багг.
— Итак, ты снова замышляешь устроить конец цивилизации, Теол Беддикт?
— Точно. И это будет изысканный конец.
Она хмыкнула: — Так пришлю Шенд, Риссарх и Хеджан…
— Не смей. Отправь их на острова. Мне лучше работается одному.
— Одному?
— Ну, конечно, с Баггом. Ведь каждому нужен слуга.
— Полагаю. Ну, я пришла сказать прощай.
— Займетесь пиратством?
— Почему нет? Намереваюсь сделать отличную карьеру.
Теол подмигнул Баггу: — «Вор утонувший…
— … снова к солнцу выплыл», — закончил тот.
Мужчины улыбнулись друг другу.
Шерк Элалле отвернулась. — Ну, у меня еще одно дельце…
Когда она ушла, Теол и Багг снова уставились на просыпающийся город Летерас. Трон узурпирован, город захвачен, но чужаки выглядят… потерянными на его улицах.
На плечо Теола заползло двухголовое насекомое. И замерло. Вскоре Теол потер глаза и вздохнул: — Знаешь, Багг, я рад, что ты не сделал этого.
— Чего?
— Не заставил меня забыть.
— Я подумал, что вы справитесь.
— Ты прав. Справлюсь. По крайней мере, покручинюсь.
— На свой манер.
— Точно, на свой манер. Присущий только мне.
— Знаю, хозяин.
Через некоторое время Багг пошел к лестнице. — Скоро буду.
— Ладно. А потом уберись внизу.
Слуга помедлил у выхода, подумал. — Полагаю, найду время убраться прямо сейчас.
— Отлично. Я иду в постель.
— Отличная идея, хозяин.
— Ну, как и все мои идеи. Не так ли?
ЭПИЛОГ
В этот миг, друзья мои,
Отвернуться надо нам,
Чтобы обновился мир,
Блестки распростер и грязь,
Между светом лег и тьмой,
Посредине заиграл
Сутью бытия.
Дыра была широкой и глубокой. Два принца — Кенрилл» аха уже довольно долго стояли на краю, пялясь в нее.
Наконец один сказал: — Как далеко они ведет, брат?
— Подозреваю, брат, — отвечал второй, — если опустошить в нее мочевые пузыри, струи превратятся в пыль, не достигая дна.
— Подозреваю, ты прав. И Форкрул Ассейл полетел в нее?
— Точно. Головой вперед.
— Не нужно было его туда бросать, брат.
— Брат, ты не прав. Я просто бросил его не туда, куда нужно.
— Или так, или мир вдруг повернулся.
— Не похоже. В этом месте такие штуки не происходят.
— Снова ты прав. Оно кажется изрядно скучным.
— Чрезвычайно.
— Ну, будем?
— Почему бы нет?
Демоны начали развязывать ремешки изукрашенных перевязей. Спустили штаны. Расставили ноги на одинаковую ширину.
Так стояли они, пока вниз не хлынули две отменно синхронизированные струи.
Внезапно поднялась буря, с устрашающей яростью обрушилась на море. Вифал стоял у берега — нахты скорчились у его колен — и чувствовал слабые порывы ветра, стремившегося преодолеть окруживший остров магический барьер. Ветерок гладил его лицо, словно дыхание женщины.
Надо уточнить — милой женщины. Не такой, что стоит сейчас рядом. Не этой высоченной, железноглазой, грязноротой, лишенной юмора твари, что вечно следит за ним, очевидно, не нуждается во сне и — вполне очевидно — не даст уснуть ему. Проклятая ночь за проклятой ночью, все проходят зря. Вечные вопросы и вопросы. «Что ты будешь делать? Кроме молитвы?»
Ну, а что ему еще остается?
Рулад Сенгар приходит и уходит, с каждым разом он все безумнее. Вопли, стоны, визг и дикий хохот. Сколько раз может умереть человек?
— Эта буря, — произнесла Сендалат, — она хочет пробиться к нам?
Он кивнул. Он мог чувствовать гнев бури — и ее бессилие.
— Она чего — то ждет, — продолжали женщина. — Ждет, пока кто-то не сделает… что-то.
Он подавил желание ударить ее — она бы его убила. Ждать. Ждать и ждать.
— Постой, — прошептал он. — Я подумал о чем-то…
— Чудо! — заорала она, вскидывая руки к небу. — О, я знаю! ДАВАЙ ПОМОЛИМСЯ!
Теперь он это увидел, над самым краем беснующихся за рифом волн. Увидел и указал пальцем. — Вон! Лодка, черносердечная ведьма! Лодка!
— И что? Что? Почему бы тебе не сделать ХОТЬ ЧТО-ТО!
Он вскочил, поглядел на нахтов и бросился бежать.
Гнев придавал его движениям все больше силы. О, какой гнев. Доставляющие страдания заслуживают кары, не так ли? О да, поистине заслуживают. Нахты показывали ему. Снова и снова. Эти кривомордые обезьяны. Снова и снова.
Построй гнездо.
Сверни его ногой.
Построй гнездо.
Он увидел палатку, нелепую, уродливую хижину, вставшую над мертвой равниной. Почуял внезапное пробуждение Увечного Бога, вторжение в его разум. Но хо хо, засмеялся кузнец про себя, это не сработает.
