развернулся и зашагал из Дома.
Томад нахмурился еще больше. — Ты пригласил на этот разговор не омытого кровью?
— Да, Отец.
— Почему?
Тралл предпочел промолчать. Ему не хотелось рассказывать о недостойном внимании брата к нареченной Фира.
Спустя миг Томад вздохнул. Казалось, он с трудом заставляет руки неподвижно лежать на коленях. — Ты стал самодовольным, — пробурчал он.
— Отец, это самодовольство — считать достойными тех, с кем ведешь переговоры?
— Да, учитывая прошлое.
— Тогда почему Король — Ведун согласился на встречу с летерийцами?
Черные глаза Томада впились в лицо Тралла. Среди его сыновей лишь Фир способен был бестрепетно выдерживать взор отца. Тралл невольно почувствовал себя поникшим под этим презрительным взором.
— Я беру назад свой глупый вопрос, — сказал он, маскируя тревогу.
— Не омытые кровью однажды воссядут в совете, Тралл.
— Отец, и это награда за нашу приверженность миру?
Томад не ответил. — Ханнан Мосаг созовет совет. Готовься доложить о виденном. Кстати, Король — Ведун обратился ко мне, попросил моих сыновей для выполнения особого задания. Не думаю, что новость изменит его намерения.
Тралл не показал, что удивлен. — Я видел Бинадаса на пути из села…
— Ему уже сообщили. Вернется через лунный круг.
— А Рулад знает?
— Нет, хотя он пойдет с тобой. Не омытый кровью — он и есть не омытый.
— Как скажешь, Отец.
— Постой. Тебя разбудят перед советом.
Белый ворон спрыгнул с кучи выбеленного плавника и начал копаться в куче мусора. Вначале Тралл подумал, что это чайка, задержавшаяся на берегу после прихода ночи… но тут он каркнул и, зажав в бледном клюве устрицу, поскакал боком к линии прибоя.
Спать некогда — совет назначен в полночь. Тралл пошел к берегу, на север от села и устья реки. Его нервы трепетали под уставшими мышцами.
И вот, в темноте, среди рокота сонных волн, он обнаружил себя в обществе белого ворона. Он подскочил к воде и окунул устрицу в море. Шесть раз.
Привередливая тварь, подумал Тралл, смотревший, как ворон взлетел на скалу и начал ковырять раковину.
Конечно, это знак зла. Очевидное всем знание. Блеск кости, ненавистный рассвет Менандоры. Так же белы и паруса летерийцев. Ясно. Чистые воды залива покажут блеск белого, костей тысяч и тысяч убитых тюленей.
Нынешний год должен был оказаться для шести племен прибыльным, должен был начать восполнение запасов после голода. Эта мысль заставила его поглядеть на незаконный лов тюленей с другой стороны. Хорошо подгаданная мера, чтобы ослабить союз; заговор, предназначенный для подрыва позиций Эдур на Встрече. Аргумент неотвратимости. Тот же, который бросили им в лицо при основании города Фент. «Королевство Летер растет, его нужды увеличиваются. Ваши лагеря у Косы были временными, и после войны они обезлюдели».
Неизбежно, что все новые корабли станут приходить и грабить богатые воды северного побережья. За всеми не уследишь.
Эдур стоит присмотреться к другим племенам, жившим подле прежних границ Летера, к богатому вознаграждению за вассальные клятвы королю Эзгаре Дисканару Летерийскому.
Ворон каркнул со своего каменного престола, махнул головой, отбрасывая пустую ракушку, раскрыл темные крылья и скрылся в ночи. Из темноты донесся последний крик. Тралл сделал жест, охраняющий от зла.
Позади застучали камни под чьими-то ногами. Он обернулся, увидел старшего брата.
— Привет тебе, Тралл, — спокойно сказал Фир. — Доставленные тобою вести взбудоражили воинов.
— А что Король — Ведун?
— Ничего не сказал.
Тралл снова поглядел на шипящие у берега темные волны. — Их взоры прикованы к тем судам.
— Ханнан Мосаг знает, как смотреть далеко.
— Он просил к себе сыновей Томада Сенгара. Что тебе известно?
Фир был уже рядом. Тралл смог разглядеть, как он пожимает плечами. — Видения ведут Короля — Ведуна с самого детства, — ответил он, немного помедлив. — Он несет память крови, восходящую к Темным Временам. В любом пути рядом с ним шагает сам Отец Тень.
Разговор о видениях обеспокоил Тралла. Он не сомневался в их силе — скорее наоборот. Темные Времена наступили после раздоров среди Тисте Эдур, столкновений с магией и армиями чужаков, исчезновения самого Отца Тень. Хотя магия Куральд Эмурланна еще доступна племенам, садок для них закрыт. Он разрушен, его фрагментами правят ложные боги и короли. Тралл подозревал, что амбиции Ханнана Мосага простираются гораздо дальше простого объединения шести племен.
— В тебе есть нерешительность, Тралл. Ты успешно прячешь ее, но я вижу недоступное другим. Ты воин, который предпочитает не драться.
— Это не преступление, — буркнул Тралл. И добавил: — Среди Сенгаров лишь у тебя и Отца больше трофеев.
— Я не сомневаюсь в твоей храбрости, братец. Но смелость — наименьшая из наших опор. Мы Эдур. Когда-то мы повелевали Гончими. Мы владели троном Куральд Эмурланна. Владели бы им и посейчас, если бы не предательство. Сначала родичи Скабандари Кровавого Глаза, затем Тисте Анди, пришедшие с этот мир вместе с нами. Наш народ в осаде, Тралл. Летер — лишь один из наших врагов. Король — Ведун это понимает.
Тралл созерцал блеск звездного света на тихой воде залива. — Я не премину сразиться с нашими врагами, Фир.
— Хорошо, брат. И пускай Рулад заткнется.
Тралл застыл. — Он говорит против меня? Этот не омытый кровью…
— Где он видит слабость…
— Что он видит и что есть на самом деле — большая разница.
— Так покажи это ему, — тихо и спокойно ответил Фир.
Тралл промолчал. Он слишком потакает бесконечным наглостям и вызовам Рулада, и он прав, называя его не омытым кровью. Однако важнее всего, что Тралл строит защитную стену вокруг девицы, готовой стать женою Фира. Но говорить об этом именно сейчас — неправильно. Это вызовет злобу и подозрение между родичами. В конце концов, Майен — возлюбленная Фира, а не Тралла, и опекать ее подобает старшему брату.
Было бы проще, уныло подумал он, если бы ему удалось понять саму Майен. Она не провоцировала Рулада, но и не отворачивалась от него. Она самоуверенно шла по самому краю дозволенного. Так могла бы — и должна была бы — чувствовать любая девица, которой выпало стать нареченной Мастера Оружия племени Хирот.
