– Вы и вправду ухитрились натворить дел, не так ли, Оливия?
– Виктория, – прошептала она.
– Виктория? Но ваш паспорт…
– Сестра отдала мне свои документы.
– Ах ты, дьявол… Разумеется, вам пришлось поменяться даже именами… бедняга… как же мне его жаль… что же он испытает, когда вы признаетесь… или даже этого ему не видать?
Возможно, она не собирается исповедоваться мужу и как ни в чем не бывало вернется назад после своих приключений? Эдуар хотел знать все. И надеялся, что имеет на это право.
– Наверное, придется все ему рассказать, когда вернусь. Я подумывала написать Чарлзу письмо, но в этом случае пострадает Оливия. С самого отъезда мне было не по себе. Я все думала, думала… и наконец решила не возвращаться к нему. Не могу, Эдуар. Я не люблю его. Не стоило вообще соглашаться на этот брак. Зря я позволила отцу уговорить меня. Нужно было с самого начала отказаться от этой затеи, но я считала, что он лучше знает, как поступить, и заботится обо мне. Вероятно, многие на моем месте смирились бы, но я не такова. Вернусь, и мы с сестрой станем жить вместе. Или останусь здесь, еще не знаю. Но обязательно попрошу Чарлза дать согласие на развод.
– А если он откажется? – с любопытством спросил Эдуар.
– Значит, мы разъедемся, хотя официально я по-прежнему буду носить его имя, – невозмутимо пояснила девушка. – Собственно говоря, мне совершенно все равно, главное, не находиться с ним в одном доме. Он прекрасный семьянин и заслуживает лучшей жены, чем я. Ему следовало жениться на Оливии, она идеально подошла бы ему.
– Будем надеяться, что он влюбится в нее в ваше отсутствие, – усмехнулся Эдуар, искренне забавляясь. И было чему: все это сильно напоминало мольеровскую комедию. Удивительная девушка! На редкость храбра и изобретательна!
– Вряд ли. Оливия чересчур чопорна и вечно заботится о приличиях. Правда, она настоящий ангел, если согласилась обременить себя такой обузой! Я пригрозила, что умру, если она не согласится сыграть мою роль. В детстве мы часто проделывали это. И Оливия всегда выручала меня из беды.
Виктория мечтательно улыбнулась.
– А вы, – подчеркнул Эдуар, – отнюдь не ангел, скорее настоящая дьяволица, мисс Виктория Хендерсон. Какой гнусный обман!
Но глаза его при этом смеялись. Таких женщин ему еще не доводилось встречать!
И тут он вспомнил то, о чем совсем забыл спросить:
– Какой срок она дала вам?
Виктория немного замялась, словно не решаясь признаться.
– Три месяца, – негромко обронила она наконец.
– А вы здесь уже месяц?
– Пять недель.
– Значит, времени у нас не слишком много?
Но оба понимали, что все может оборваться в любую минуту, что на войне люди живут одним днем, если не мгновением.
– Ваши принципы позволяют вам проводить время с женатым мужчиной? – напрямик спросил Эдуар.
Виктория невесело усмехнулась:
– А ваши? Позволяют встречаться с замужней женщиной?
– Я сказал бы, что мы два сапога пара, дорогая, и стоим друг друга…
В этот момент они еще не знали, что повстречались со своей судьбой, каждый обрел суженого, отныне и вовеки.
И вместо уверений в своих чувствах Эдуар притянул Викторию к себе и поцеловал.
Глава 25
Хотя Оливия пообещала провести с отцом весь июнь, когда настало время ехать, поняла, что не может заставить себя покинуть Чарлза и Джеффри. За последние несколько недель в их существовании произошли разительные перемены. С той самой ночи, которую они впервые провели в объятиях друг друга, Чарлз не мог от нее оторваться, и вот уже несколько недель в доме продолжался нескончаемый медовый месяц, а Джефф за это время стал ей по-настоящему родным. Сбылось все, о чем мечтала Оливия, и лишь одна ужасная мысль омрачала сказку: она воспользовалась, как воровка, тем, что принадлежит сестре, украла ее мужа, пасынка и даже обручальное кольцо.
Единственным оправданием Оливии служило благоговение, с которым она относилась к своим новым обязанностям. Она обожала своих мужчин и обрушивала на них все накопившиеся запасы невостребованной любви, но при этом повторяла себе, что когда-нибудь они за все воздадут должное именно Виктории, так что она приносит сестре неоценимый дар.
Но временами она отчетливо сознавала, как дурно поступает, и сгорала от стыда. Правда, все забывалось, стоило Чарлзу обнять ее или просто дотронуться до руки. Их страсть достигла высот, о которых он и не мечтал и даже не подозревал, что Виктория способна на такое. Сначала он посчитал ее чувственные порывы буйными и неукротимыми, но потом понял, что ошибся. Просто она оказалась способной на глубокое чувство и не боялась открыть перед ним душу. Совсем как Оливия когда-то пыталась… но теперь он даже радовался, что ее нет рядом. Чувства Чарлза к Оливии были слишком сложными, чтобы попробовать их понять. Но с ее отъездом в его отношениях с женой многое прояснилось, и теперь он никогда не спешил на работу.
