глазами, в твидовом пиджаке и серых слаксах, внешне он напоминал выпускника Принстона или Гарварда. И действительно, Джон Чепмен учился в обоих этих университетах: сначала в Принстонском, а потом на юридическом факультете Гарвардского.
– Мистер Паттерсон?
Он легкой походкой обошел письменный стол и пожал Артуру руку, сразу поразившись его слабости. Артур в колледже играл в футбол и вообще-то был высоким, но по сравнению с этим сорокалетним адвокатом казался тщедушным.
– Пожалуйста, присаживайтесь. Чепмен с приветливой улыбкой указал на кресло и сам сел рядом.
– Я очень признателен… – Артур откашлялся, пытаясь успокоить дыхание, – что вы нашли возможность встретиться со мной прямо сегодня. Дело очень важное и срочное, а времени у меня, боюсь, осталось мало. Он подразумевал под этим словом свое состояние, однако Чепмен решил, что речь идет о близком сроке судебного разбирательства.
– Я также очень рад, сэр, что вы лично проявили внимание к моей проблеме.
– Спасибо.
Чепмен знал, кто такой Артур. Обращение его в их сыскное бюро было необычно и весьма почетно, хотя контора Джона Чепмена пользовалась отличной репутацией по всей стране, а не только в Нью-Йорке. Она функционировала скорее как юридическая фирма, а не как сыскное бюро. Большим подспорьем в этом оказалась основательная юридическая подготовка Джона. Переждав, когда Артур прокашляется, он взял блокнот и ручку и приготовился записывать.
– Изложите мне, пожалуйста, мистер Паттерсон, суть вашего дела, а я постараюсь определить, чем мы можем быть вам полезны.
Спокойствие, профессионализм, правильная речь и в то же время легкость в общении Чепмена заинтриговали Артура. Интересно, почему он не работает в фирме отца? Его отец возглавлял наиболее известную юридическую фирму в Бостоне, а два брата были видными нью-йоркскими адвокатами. Однако Джон выбрал именно эту несколько необычную карьеру. Все это было любопытно, но Артур пришел не ради этого. Ему надо было экономить силы, чтобы объяснить суть своей проблемы.
– Это вопрос… личный… – сдавленно произнес Артур и, лишь отпив воды из стакана, поданного Чепменом, заговорил нормально:
– Весьма конфиденциальный и важный. Прошу вас ни с кем его не обсуждать.
Он строго взглянул на собеседника, но в случае Чепмена можно было этого и не делать.
– Я не имею привычки ни с кем обсуждать мои дела, мистер Паттерсон. И не будем больше об этом.
– Я хотел бы также, чтобы вы лично им занялись, если можно. Один из моих компаньонов сказал мне, что вы лучший специалист в данной области. Я хочу поручить это вам и никому другому.
Чепмен помолчал, ожидая продолжения, не дождавшись его, спокойно произнес:
– Это будет зависеть от сути дела. Я стараюсь по возможности вникать во все дела, которые мы ведем.
– Я хочу, чтобы вы занялись этим лично. У нас мало времени… – Артур кашлянул и еще отпил воды. – Я смертельно болен…
Чепмен внимательнее пригляделся к пожилому посетителю, который дрожащими от нетерпения руками вытащил из кейса папку с документами. «Может, – подумал он, – речь идет о каком-то старом невыясненном деле, которое Паттерсон решил довести до конца перед смертью. Люди в такой ситуации порой ведут себя странно».
– Доктор считает, что я протяну еще месяцев шесть, а может, и того меньше. Второй вариант мне кажется более вероятным. Я хочу разыскать трех молодых женщин.
Чепмен, похоже, был удивлен. «Странное желание, – говорил он себе. – Хотя, может быть, оно касается его дочерей?»
– Это дочери моих близких друзей, моих ближайших друзей, умерших тридцать лет назад. Двух девочек вскоре удочерили, а третья жила у тети и дяди. Когда я потерял их след, им было соответственно год, пять и девять лет. Где они сейчас, я не имею понятия. Знаю, кто удочерил двух младших, старшая какое-то время находилась в Джексонвилле, штат Флорида, а затем, двадцать два года назад, приехала в Нью-Йорк, и это все. Вся информация, которой я располагаю, содержится в этой папке, в том числе газетные вырезки об их родителях. Их отец был очень известным актером на Бродвее.
– Родители девочек погибли одновременно, в результате какого-то несчастного случая?
Чепмен задал этот вопрос из чистого любопытства. Пока история была весьма интригующей.
– Нет… – Артур, превозмогая боль, глубоко вздохнул и продолжал:
– Он убил свою жену по причинам, которые так и остались неясными. Было лишь установлено, что между ними возникла ссора и он, вероятно, потерял контроль над собой. Я его защищал в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом…
Лицо Артура сделалось еще более землистым. Чепмен наблюдал за ним, удивляясь, что он когда-то вел уголовное дело. История явно не исчерпывалась изложенным.
– Он не смог пережить трагедию и покончил с собой в камере ночью, сразу же после процесса. Я старался пристроить девочек так, чтобы они остались вместе…
Артур был на грани нервного срыва. Джон Чепмен смотрел на него с сочувствием, понимая, как больно такое вспоминать, а тем более рассказывать незнакомому человеку. Любой адвокат чувствовал бы себя ответственным… но не настолько, чтобы спустя тридцать лет разыскивать детей. А может, он себя винил?
– ..но никто не хотел брать всех трех. Мне пришлось отдать младших разным людям, старшую оставить у тетки.
Артур не сказал, что намеревался взять их сам, но не сделал этого из-за противодействия жены.
