транспорты.
— Чума? Никакой там чумы…
— Ты это знаешь и я знаю. У нас другая проблема, — заметил он. Толпа обнаружила их, от нее отделилась дюжина головорезов, зловеще медленно подбираясь к чужакам. — Эти язвы на тебе… их легко принять за знаки чумы.
— Что? О боги, бежим в таверну.
Они рванулись, проталкиваясь в двери.
Внутри чернильная тьма, ослабляемая лишь парой сальных свечей на почерневших столах. Единственный посетитель сидит у дальней стены. Потолок низкий, пол завален всяческим мусором. Спертый воздух напомнил Хеллиан о нестиранных носках.
Справа показался хозяин — тощий как жердь дальхонезец неопределенного возраста и с глазами, смотрящими в разные стороны (причем ни один глаз не смотрел прямо на Банашара и Хеллиан). Он сладко улыбнулся, потирая руки: — Ах, долгожданное свидание! Идемте, у меня есть свободный стол! Специально для вас берег!
— Закрой мерзкую пасть или я сама зашью, — рявкнула Хеллиан. — Просто проведи к клятому столу и неси кувшин того, что не польется обратно через ноздри.
Закивав головой, мужчина подскочил к столу; далеко не с первого раза ухватившись за спинки стульев, он попытался их отодвинуть. Грязь на полу не позволила.
Банашар начал было садиться, но вздрогнул: — Боги, что за свеча…
— О да! — радостно заявил дальхонезец. — Немногие выжившие свечные ведьмы весьма заботятся о 'Смешинке'. Рассказать мою историю?
Снаружи раздались резкие голоса. Хозяин заморгал. — Незваные гости. Один момент, я их прогоню.
Хеллиан наконец разжала руку, отпуская бывшего жреца, и плюхнулась на стул. — Даже не пытайся. Я не в настроении.
Хозяин подошел к двери и открыл ее. Пара реплик, затем новые угрозы.
Хеллиан заметила, что Банашар смотрит ей за спину — ему достался стул с хорошим обозрением входа. Вдруг он вскочил, широко раскрыв глаза. Толпа разразилась паническими воплями, послышался топот ног.
Скривившись, Хеллиан повернулась на стуле.
Трактирщик куда-то исчез. На его месте стоял демон, такой здоровенный, что заполнил весь дверной проем. В ручищах чудища извивался человек; сержант увидела, как демон оторвал вопящую голову, высунулся из двери и кинул голову вслед убегающим горожанам. Затем туда же полетело обезглавленное тело.
Демон пошел странными пятнами, в таверну хлынул поток сладко и пряно пахнущего воздуха. Тварь пропала, на ее месте, вытирая руки о грязный фартук, стоял дальхонезец. Он повернулся и вошел в зал, снова растянув в улыбке рот под перекошенными глазами: — Да — да, кувшин лучшего эля. Уже несу!
Хеллиан осела на стул. Взор ее метался между хозяином и единственным гостем. Женщина у стены. Шлюха. Сержант хмыкнула и сказала: — Ты тут много зарабатываешь?
Та фыркнула, бросив: — А тебе что?
— Тихо вы обе! — полузадушенным голосом пробормотал Банашар. — Это был демон — Кенрилл' ах!
— Он не такой уж злой, — заметила шлюха, — когда поближе познакомишься.
Из-за стойки бара послышались треск разбитого горшка и ругательства.
Толпа начала возвращаться на Центральную набережную — сперва отдельными группами, потом целыми бандами. У людей появилось больше оружия, в том числе луки. Запылали факелы, уверенные голоса раздавали приказы.
Прижавшийся к фальшборту на носу 'Силанды' — она стояла как раз за шлюпкой, на которой приплыли Алые Клинки — Корик некоторое время следил за творящимся на берегу, затем пошел на среднюю палубу.
— Сержант Бальзам.
— Что?
— Скоро у нас возникнут проблемы.
— Типично, — нервно вскочил на ноги Бальзам. — Скрип пропадает. Геслер пропадает. Остался только я и без свистка. Что делать? Мертвяк, иди внутрь, поговори с кулаком Кенебом. Пусть скажет, чего от нас ждут.
Капрал пожал плечами и направился к трапу.
Тарр надевал панцирь. — Сержант, у нас внизу припасы Скрипа…
— Худовы яйца, ты прав! Каракатица, иди вниз. Горелки и жульки, все, что сможешь унести. Горлорез! Ты что там забыл?
— Я подумываю проникнуть в толпу, — сказал солдат (он уже перекинул одну ногу через борт, собираясь прыгнуть в темную воду). — Тут все не так, не так ли? Там вожаки Когтя — ты знаешь, как я люблю резать эту сволочь. Я смогу устроить замешательство, хотя уже и так всё…
— Идиот, тебя порвут в клочки. Нет, оставайся. Нас и так слишком мало.
Корик присел рядом с Тарром и Улыбой. — Скрипач не зря ушел, так?
— Расслабься, — сказал Тарр. — Если нужно, я и пехота Геслера удержим пристань.
— Ты прямо-таки напрашиваешься! — обвиняюще бросила Улыба.
— Почему бы нет? Разве виканы заслужили такую ненависть? Толпа жаждет Четырнадцатой армии — зачем ее разочаровывать?
— Потому что нам приказано оставаться на борту.
— Легче удерживать пристань, чем позволить ублюдкам прыгать на борт.
— Едва они увидят головы, — предсказал Корик, — как начнут прыгать обратно.
— Корик, мне не терпится в бой.
— Отлично, Тарр. Давай готовься. Я, Улыба и Каракатица будем за твоей спиной, с парой дюжин жульков.
К ним подошел Корабб Бхалан Зену'алас. Он взял круглый щит. — Я стану сбоку, капрал Тарр. Я нашел саблю, а с саблей я хорошо управляюсь.
— Рад такой компании, — отвечал Тарр. И глянул туда, где Острячка, Курнос, Поденка и Уру Хела помогали друг дружке надеть панцири: — Первая линия — шесть человек. Пусть попробуют пройти мимо.
Каракатица вернулся с ящиком.
— Раздай их, сапер, — приказал Бальзам. — Потом выходим и зовем толпу в гости.
Корик проверил самострел, шлепнул Тарра по плечу: — Давайте, пойдем поглядим. Я тоже в настроении убить кого ни попадя.
Капрал сплюнул на сторону. — Разве не все мы?
Глава 23
Встали Близнецы на башне
А внизу пошла резня
Кости падали, стуча,
К их полному восторгу.
Но внезапно изменилась
Презабавная игра
