бы… да, не допустила бы такого. Не… так'.
Все приобрело смысл. Ужасный, мерзкий смысл — сложились отесанные камни, воздвигая барьер между человечностью… и тем, воплощением чего стал Леомен Молотильщик.
Воины — те, что скакали с ними, жили с ними с начала восстания, сражались бок о бок с ними против малазан и сейчас дрались на улицах словно черти — они обречены на смерть. Весь город И'Гатан обречен на смерть.
Они вбежали в центральный неф, и ветер словно бы повеял отовсюду и ниоткуда — холодный, пыльный, смердящий гнилью, разложением, смертью.
Леомен повернулся к Л'орику: — Открой врата, Верховный Маг! Скорее!
— Не делай этого, — сказал командиру Корабб. — Мы должны умереть сегодня ночью. Сражаясь во имя Дриджны…
— К Худу Дриджну! — захрипел Леомен.
Л'орик уставился на него, словно увидел и понял в первый раз. — Момент, — произнес он.
— У нас нет даже момента!
— Леомен Молотильщик, — прервал его маг, — ты заключил сделку с Королевой Снов. Опасная вещь. Эту богиню не интересует, где добро и где зло. Если у нее и было сердце, она давно его выбросила. Теперь ты вовлек в дело меня — ты использовал меня, и богиня, в свою очередь, сможет использовать меня. Я не…
— Врата, проклятие! Если есть возражения, Л'орик, выскажи их ЕЙ!
— Они все погибнут, — сказал Корабб, повернувшись к командиру спиной, — чтобы ты мог выжить.
— Чтобы МЫ ВСЕ могли выжить, Корабб! Другого пути нет — думаешь, малазане когда-либо отвяжутся от нас? Куда бы мы не сбежали? Я готов целовать пыльные пятки Худа за то, что еще не задействован Коготь. Я не хочу прожить остаток жизни, постоянно оглядываясь! Я был телохранителем, черт подери — это ее дело, не мое!
— Твои воины — они ждут, что ты умрешь с ними…
— Они ничего такого не ждут. Идиоты решили умереть. Во имя Дриджны. — Он насмешливо оскалился. — Ну, счастливый путь! Пусть умирают! Самое лучшее, что они захватят с собой половину армии Адъюнкта! Вот тебе слава, Корабб! — Он подступил к помощнику, ткнув пальцем на дверь: — Хочешь соединиться с идиотами? Хочешь ощутить, как горят легкие, взрываются глаза и трещит кожа? Хочешь, чтобы кровь вскипела в венах?
— В сравнении с ЭТИМ, Леомен Молотильщик, их смерть почетна.
Леомен что-то буркнул и отвернулся. — Открой дверь — и не бойся, Л'орик, я не делал ей обещаний от твоего имени. Просто привел тебя сюда.
— Огонь за стенами Храма обрел жизнь, — ответил Верховный Маг. — Я могу не суметь.
— И твои шансы уменьшаются с каждым мигом, — зарычал Леомен.
В его глазах плескалась паника. Корабб смотрел и поражался ощущению ее… неуместности. Здесь, на так хорошо знакомом лице. Казалось, он знает все его выражения. Гнев, холодная насмешка, презрение, отупение за прикрытыми веками — под действием паров дурханга. Каждое выражение… кроме одного. Паники.
Внутри него все рушилось. Корабб почувствовал, будто тонет. Погружается все глубже, хватает руками гаснущий, дальний свет.
Прошипев проклятие, Л'орик встал к алтарю. Его камни, казалось, светятся в полумраке — такие новые, необычные; мрамор, похоже, привезен с иного континента, подумал Корабб — он исчерчен прожилками и венами, которые как будто пульсируют. За алтарем был круглый бассейн. Его вода исходила паром. В прошлый раз бассейн прикрывали — он заметил медные панели, сложенные сейчас у стены.
Воздух над алтарем вскипел.
Она ждала на той стороне. Промельк, вроде бы отражение от глади бассейна; портал открылся, окружив алтарь, края разрыва поднялись, завились и закачались, словно занавеси. Л'орик прерывисто вздохнул, сражаясь с незримым весом. — Не смогу держать долго! Я вижу тебя, Королева!
Из портала раздался холодный, вялый голос: — Я не желаю твоего порабощения, Л'орик, сын Оссерка.
— Тогда чего ты желаешь?
Миг молчания. Портал задрожал. — Ша'ик мертва. Богини Вихря больше нет. Один вопрос, Леомен Молотильщик. — Теперь в ее голосе появилось нечто новое, как будто ирония. — И'Гатан… то, чем вы его сделали… это ваше Откровение?
Воин пустыни скривился. — Ну, пожалуй. — Пожал плечами. — Не такое большое, как мы надеялись…
— Но, может быть, достаточное. Л'орик. Роль Ша'ик, Провидицы Дриджны, вакантна. Ее нужно занять…
— Зачем?
— Чтобы нечто иное, менее желательное, не надело ее мантию.
— А вероятность подобного?
— Это неизбежно.
Корабб смотрел на Верховного Мага и ощущал бег мыслей за его веками: загадки и предположения прояснились от слов богини. — Ты избрала кого-то, — сказал он наконец.
— Да.
— Кого-то, кого нужно… защитить.
— Да.
— Он в опасности?
— Весьма похоже, Л'орик. Воистину ты предвидел мое предложение. Торопись, мы можем опоздать.
— Согласен.
— Тогда выйди вперед. И другие. Не медлите — я с трудом удерживаю путь.
Душа Корабба стала грудой угольев. Он смотрел, как маг входит в портал и пропадает, становясь мутным, кружащимся пятном.
Леомен снова глядел на него. Голос стал почти умоляющим: — Друг мой…
Корабб Бхилан Зену'алас покачал головой.
— Ты не слышал? Новая Ша'ик — другая Ша'ик…
— И ты найдешь для нее новую армию, Леомен? Новых идиотов, чтобы вести на смерть? Нет, я с тобой покончил. Бери малазанскую ведьму и убирайся с глаз моих. Я решил умереть с избранными воинами.
Воробушек схватила Леомена за руку: — Портал рушится!
Воитель, последний вождь Дриджны, повернулся и вместе с женщиной шагнул во врата. Через миг они распались. Никого.
Никого и ничего, кроме необычного кругового вихря, пославшего маленькие смерчи по плиткам пола.
Корабб моргнул и огляделся. Снаружи храма как будто умирал мир. Он вопил, и тембр этого вопля все повышался. 'Нет… это не предсмертный крик. Что-то другое…'
Услышав звук более близкий — возню в коридоре — Корабб вытянул саблю. Подошел к завесе. Откинул полотнище кончиком клинка.
И увидел детей. Скорчившихся, жалких. Десять, пятнадцать — нет, шестнадцать. Грязные мордашки, распахнутые глаза. Все смотрят на него. — О боги, — прошептал он. — Они забыли вас.
'Все они. Каждый из них'.
Он вложил оружие в ножны и сделал шаг. — Все хорошо. Мы найдем комнату, да? И подождем там.
'Что-то еще…' Грохот, гибель зданий, полыхающие стены огня, вой ветров. 'Вот что снаружи, во внешнем мире, это… о духи, Дриджна…'
Снаружи все нарастали крики рождающегося Откровения.
