шел, специально крюк сделал, чтобы получше рассмотреть. Впечатлило… Этакий средневековый танк. Даже глаза сбоку прикрыты. Шоры, если не ошибаюсь.
Это чтобы он никаких движений сбоку не пугался. Разумно, нечего сказать. Только ведь он и видеть сбоку перестает… Ну да, для этого всадник есть. Куда конячью голову повернет, туда и скачем. А в строю, нечего сказать, придумка нужная и полезная.
Барон потихонечку начал набирать скорость.
Знатная он, конечно, скотина. Даже положение выбрал такое, чтобы солнце мне прямо в рыло светило. Оно, конечно, так… да не совсем. Сую руку в карман: где там зеркальце лежит? На месте, где ж ему быть, когда сам его туда убирал.
Спасибо Лексли, много мне успел он рассказать про такие вот поединочки.
Совесть меня ничуть не гложет. Щитом и мечом зайчики пускать вроде бы не запрещено, значит, и зеркало сойдет. Да и не всаднику зайчик предназначен, а лошади. В поединках лошадь ранить нельзя? Так я и не буду. Остановить – не убить… да и, кроме того, ему что, по должности положено конным на пешего нападать? Не думаю. Сказано же, конный пешему не товарищ! Вот когда ты ножками пойдешь… тогда и посмотрим.
Вытаскиваю зеркало и ловлю зайчика. Вот он, на земле покудова.
А всадник где?
Вон он, уже коня горячит.
Метров сто?
Пожалуй… вон уже и копье опустил, прицеливается… упер его в луку седла… прямо как на съемках, там, помню, сколько потов ушло, чтобы мой сегодняшний трюк повторить…
Сколько раз я тогда кубарем летал? Раз тридцать, это и к бабке не ходи. Здесь, правда, не съемки. Так и доспехи на бароне не бутафорские, вес приличный, долго не поскачешь. Пешим-то…
Конь уже близко, слышно, как кричит всадник, подгоняя его. Хорошо идет, красиво.
Небось уже все девки сомлели…
Двадцать метров.
Ждем…
Пятнадцать…
Десять…
Пора!
Ослепленная солнечным бликом лошадь мотнула головой. Острие копья дернулось в сторону.
Р-раз!
Прыжок влево…
Вверх и вбок…
Падаю сверху на древко.
Острие копья теперь направленно вниз.
В землю.
Слышу, как кричит барон.
Понял?
Поздно!
Хренак!
Удар!
Хруст копейного древка, качусь кубарем по земле…
Позади грохот. Будто тюк железа рухнул. Прямо как у кузнеца на рабочем месте.
Оборачиваюсь.
Пылища… ничего не видать.
Топот копыт! Обезумевшая лошадь галопом несется по площади. В седле пусто…
Похоже, что я боком как-то приложился. Болит… не смертельно, жить можно. Поднимаю с земли обломок копья. Эк его! Аж измочалило. Даром что дерево крепкое…
И где мой оппонент?
Вон он… валяется. Об землю спиной приложился, сочувствую. Падали, знаем. Да еще добрых два пуда железяк он нацепил… для форсу? Или положено так?
Оппонент заворочался и сел. Надо же! Живучий оказался.
Подхожу ближе.
Барон медленно приподнялся и огляделся по сторонам.
– Ты как там? Цел еще?
Оппонент наклонился и подобрал с земли щит. Тот был надет на ремне через плечо и поэтому далеко не улетел.
– Цел… проклятый смерд… ты еще смеешь…
– Да еще как смею! Ты в себя не пришел еще? Так я обожду. Может, заодно поделишься со мной секретом – кто папашу-то отравил? Разболтать я могу и не успеть, ежели тебе повезет.
– Скотина… я нарежу тебя на мелкие кусочки!
– Ты?
Проворот вокруг корпуса, удар ногой…
Что там было про здоровый шкаф?
Щитом прикрыться барон не успел…
Присаживаюсь рядом.
– Повторить?
Краем глаза вижу шевеление на краю площади. Что это там?
Ага… судейский стрелок ткнулся мордой в землю. Рядом стоит невозмутимый Кот, покачивая в руке взятый за лезвие меч.
Союзничек баронский отыскался? Так сказать, дублер?
Лязг железа, оппонент встал на ноги. Здоровый мужик, нечего сказать. И в себя пришел быстрее, чем я ожидал. Вон уже и меч в руке. Щит держит уверенно.
Или ему надо было вдругорядь об землю приложиться, чтобы окончательно очухаться?
– Молись, скотина!
Взмах меча.
Дзынь…
Косо срубленная верхушка меча воткнулась в почву импровизированного ристалища, а я еле успел отскочить в сторону. Оставшаяся часть клинка чиркнула по земле.
– Ах, ты так?!
Двумя резкими ударами сношу ему боковые части щита. Теперь у него в руке только нелепый огрызок.
Солнце высвечивает Рунный клинок. Оружие чуть дрожит в моей руке, я чувствую его нетерпение и скрытую силу. Еще бы он и меня такой силой накачал… увы, данное удовольствие тут недоступно. Ничего, кроме как рубить, он не может. Зато это делает оч-ч-чень качественно!
– Ну что? Еще глупые вопросы есть?
Барон открыл забрало шлема. Неверящими глазами он рассматривал аккуратно срезанную верхушку собственного меча. Перевел взгляд на клинок в моей руке.
Посмотреть хочешь?
Милости прошу. Поворачиваю его так, чтобы узор на лезвии был хорошо виден.
– Ну да, это – то самое, о чем ты думаешь. Еще спросить чего охота?
Молчит. Только щеки его враз стали белыми. Страшно?
Похоже…
Он облизнул внезапно пересохшие губы и поднял на меня взгляд.
– Сказать что-то хочешь?
Молчит…
Обвел глазами площадь.
Замершая в безмолвии толпа не шевелилась. Даже ветер – и тот стих, словно испугался.
