Вместо ответа я показал ему на очаг.
Официант? Ну, будем считать его таковым. В общем, работник общепита кивнул головой и остался стоять у стола.
Чего ему?
Денег?
Блин, а вот их-то у меня и не до хрена…
Порывшись в карманах, я вытащил кошелек и высыпал на столешницу его содержимое. Официант удивленно повертел в руках сотенную купюру, положил ее на место и сгреб со стола всю мелочь. Попробовав монеты на зуб, отделил пару полтинников и унес их с собой.
Вернулся он через пару минут и высыпал передо мною на стол кучу медяков. Поставил большую кружку (между прочим – металлическую, не глиняную, как я ожидал) с чем-то, весьма похожим на пиво, и удалился. Надо полагать – за мясом пошел.
Покуда он отсутствовал, я пододвинул к себе принесенные в качестве сдачи медяки. Да… каких тут только не было. Даже моего богатого опыта не хватало, чтобы с ходу определить их национальную принадлежность и номинал. Одна только черта объединяла их все – древность. Не в том смысле, что их вчера вытащили из раскопа, нет. Это были о ч е н ь старые монеты. Скажем так – давно вышедшие из употребления. Во всяком случае – на территории России. С неровно обрезанными краями, нечеткой прорисовкой рисунка и неодинаковой толщиной. На их фоне мои полтинники смотрелись прямо-таки ювелирными изделиями. А раз так…
Я громко постучал по столу.
«Официант» нарисовался почти моментально и выжидающе уставился на меня.
Ткнув пальцем в кучку медяков, я состроил на лице вопросительную гримасу.
Эксперимент оказался удачным – вздохнув, толстяк выудил из своей одежды еще несколько медяков и осторожно присоединил их к общей кучке.
Так… тест на лоха пройден. К вящему неудовольствию местного обслуживающего персонала. Нехорошо это – брать чаевые заранее! Такой борзеж нигде не поощряется.
Принесенное мне жареное мясо с гарниром из овощей неожиданно оказалось весьма недурственным. И очень быстро закончилось… Хотя здешние порции выгодно отличались от общепитовских (в сторону увеличения), такого мясца я бы сожрал еще столько же. А то и больше. Если бы смог. Вкусно! Явно эту свинью (кабана?) кормили не комбикормом. Да этому повару здесь можно элитный кабак открывать! Отбою не было бы от всякой крутизны! Так что чаевые он заслужил… хоть и не в первоначальном размере.
Перекочевавший в лапу «официанта» медяк привел его в более пригодное к общению состояние. Пора уже было расспросить его о том, куда мне следовало направить свои стопы. Где тут у них отделение милиции или хотя бы сельсовет? На худой конец и почта сойдет.
Примерно через час я устало откинулся спиной к стене. Да-а-а… Что-то я перестал адекватно реагировать на окружающую обстановку. Голове срочно требовался передых. Озадаченный не менее меня «официант» поспешил к новому посетителю, предоставив мне самому возможность сложить обратно взорванный его пояснениями мозг.
Глава 3
Так… Снова и по порядку. Делаем поправку на корявый язык поясняющего и воспаленный ум вопрошающего.
Отделения милиции тут нет. Вообще! Не только здесь, но и где-нибудь в радиусе досягаемости.
Точно так же обстоит дело и с местной администрацией. Вообще это слово «официанту» незнакомо. Да, кстати, никакой он не официант. Хозяин, повар и официант в одном флаконе. Зовут его Вилем. Именно так: с одной буквой «л» и с ударением на «е», а я-то уж думал – прибалт и имя беспощадно коверкал, пока он не пояснил мою ошибку. И не дефект это речи – они тут все так говорят.
Тут…
Это, кстати, для меня основной утык.
Где я нахожусь, ясности пока что нет. Во всяком случае, Вилем про Москву не знает! Совсем. Даже слова такого не слышал никогда. На этом моменте мой мозг споткнулся основательно и долго не врубался в обстановку. Так это что – не Россия вовсе? Куда ж меня черти утащили-то?
Связи, кстати говоря, тут тоже нет. Никакой. Про телефон мой собеседник и вовсе не слыхивал. Аналогичным образом обстояло дело с телеграфом, не говоря уже и о радиосвязи.
Про телевидение я и спрашивать не стал. Видел, что никаких антенн в деревне не имеется. Кстати, деревня эта по местным меркам (держитесь за стол!) богатая! Ибо в бедных деревнях трактиров нет – незачем. Никто чужой туда не заезжает, а местные в него ходить не могут – дорого!
Блин, на что ж тогда бедные деревни похожи? Даже представить себе не могу…
Посидев некоторое время в одиночестве, я приподнялся со своего места и направился в сторону вновь прибывших посетителей. Основной фигурой, вокруг которой вертелся ужом Вилем, здесь являлся дородный дядя в годах. Внешне он тянул лет на пятьдесят с гаком и был одет в добротную, крепко и качественно сшитую куртку. Надо полагать, он был тут за главного, ибо все пришедшие с ним ловили каждый его жест.
– Позволите? – не дожидаясь ответа, я уселся на лавку напротив него.
Если это и доставило ему какие-то неудобства, то внешне он никак на это не отреагировал. Тем более что кружку с пивом (во всяком случае, Вилем называл свое пойло именно так) я принес с собой, да и на моем столе оставалось еще прилично еды. Так что на нахлебника я не походил.
– Садитесь, – пророкотал дядя откуда-то из бороды. – Что вам нужно?
Ну, это уже кое-что. Сразу бычить не стал и прихлебателям своим тоже никаких команд не отдал. Значит, в себе уверен и спокоен. С таким собеседником говорить можно…
Разговор наш оказался неожиданно долгим. Дядя, которого звали Олли, оказался… купцом. Во всяком случае, я понял это именно так. Причем купцом (или торговцем?) не из последних. Ездил он по округе изрядно и знал много. Вилема, кстати говоря, за что-то не любил. И при его приближении умолкал, терпеливо дожидаясь, пока тот не отойдет. Мысленно поставив на этом факте закладку, я не стал выяснять у Олли причину этой нелюбви. Вообще странно – не любишь, так не заходи. Или тут другого трактира нет в округе? Как выяснилось, действительно не было. Заведение Вилема было единственным в данной местности. Ближайшее находилось аж в городе, до которого было не менее двух дней пути. Конному, ибо другого транспорта тут не знали и не пользовали. Эти вопросы я уже задавал ранее. Наученный реакцией Вилема, выразившего неподдельное удивление моему невежеству в данной теме, я никакого особенного интереса к этому факту более не проявил. Для себя, однако, вывод сделал.
С каждой минутой в голове моей крепло ощущение чего-то нездешнего и неправильного. Связи никакой нет, и никто о ней ничего даже и не слышал. Транспорт – только гужевой. Местное население (во всяком случае, то, которое я видел) старательно маскируется под голь перекатную. Старинные монеты, имеющие тем не менее хождение в качестве платежного средства. Отсутствие на столе каких-либо пищевых приправ. Да и сам очаг в рядовом трактире? В наше время такую роскошь самый оттопыренный ресторан себе позволить не может.
Так что я явно куда-то влетел… В то, что все эти люди дружно ломают передо мной комедию, я не верил ни единой секунды. Главный вопрос при этом – зачем? За каким рожном им это нужно? Задурить мозги рядовому менту? Для чего? Происки спецслужб? Три раза «ха»! Им это нужно еще меньше. Государственными секретами я не владел, никакой немыслимой ценности лично из себя не представлял. Окажись на моем месте сейчас какой-нибудь суперпродвинутый интеллигент, он, наверное, уже заходился бы в истерике, переживая столь неслыханные потрясения в собственной жизни. Ничего этого я делать не собирался. Были и более важные вопросы.
Первый – где я и как отсюда выбраться?
Второй – почему я понимаю их язык?
Третий – что мне со всем этим теперь делать?
Мои наличные финансовые запасы, судя по тому, как их оценил трактирщик, позволят мне не помереть с голоду в первые же дни. Одежда пока есть, крыши над головой нет. Собственный статус в этом непонятном месте не определен и сомнителен.
