– Я думал о том, что я тебя люблю и что прямо сейчас мне больше всего хочется заняться с тобой любовью.
Некоторое время Шанталь лишь молча смотрела на него, потом встала и протянула ему руку. Марк взял ее за руку и молча пошел вслед за ней в спальню. Он стал спускать с ее плеч розовый халатик. Шанталь улыбнулась.
– Шанталь, ты даже не представляешь себе, как я тебя люблю.
И на протяжении следующих двух часов Марк-Эдуард доказывал свою любовь всеми известными ему способами.
Глава 19
Официальная церемония похорон оказалась короткой, но оттого не менее мучительной. Динна была в простом черном шерстяном платье и черной шляпе с вуалью. Мать Марка тоже была вся в черном, включая черные чулки. Марк облачился в строгий черный костюм и черный галстук. Вся церемония проходила в маленькой церквушке в самом что ни на есть формальном французском стиле. Хор воспитанников церковно-приходской школы исполнил «Аве Мария». Когда тонкие детские голоса воспарили под своды церкви, Динне показалось, что ее сердце сейчас разорвется. Она старалась не слушать, но это было невозможно. По желанию Марка все было организовано исключительно по-французски: и поминальная служба, и музыка, и надгробная речь, и сами похороны на маленьком кладбище, в которых участвовал еще один священник, и поминальный прием для друзей и родственников. Последнее мероприятие растянулось на весь день, люди шли и шли нескончаемым потоком, со всеми нужно было обменяться рукопожатиями, ото всех выслушать выражения сочувствия и соболезнования. По всей вероятности, кому-то такой способ оплакивания потери приносил облегчение, но не Динне. У нее снова возникло ощущение, что Пилар у нее отняли, и на этот раз уже окончательно. Она даже позвонила из дома Бену.
– Извини, я ненадолго, мне просто нужно было услышать твой голос. Я звоню из дома.
– Как ты, держишься?
– Не знаю. Кажется, на меня напало оцепенение. Все это похоже на цирк. Мне пришлось спорить с ними даже из-за открытого гроба. Слава Богу, хотя бы эту битву я выиграла.
Бену не понравилось, как звучал ее голос: в нем слышались усталость, нервозность и напряжение. Но, учитывая обстоятельства, этому вряд ли стоило удивляться.
– Когда ты возвращаешься?
– Надеюсь, не позже, чем через несколько дней, но точно пока не знаю. Мы должны обсудить это завтра.
– Когда будешь знать, дай мне телеграмму. Динна вздохнула:
– Хорошо. Сейчас мне, наверное, лучше вернуться на это жуткое мероприятие.
– Динна, я тебя люблю.
– Я тоже.
Динна боялась произнести вслух всю фразу – в комнату мог неожиданно кто-нибудь войти, – но она знала, что Бен все понял.
Динна вернулась к гостям. Сейчас по комнатам дома ее свекрови бродило человек пятьдесят – шестьдесят, они негромко переговаривались, сплетничали, обсуждали Пилар, утешали Марка. Динне казалось, что она не видела Марка уже несколько часов. В конце концов он сам нашел ее, когда она стояла в кухне и задумчиво смотрела в окно.
– Динна, что ты здесь делаешь?
– Ничего.
Она посмотрела на него большими печальными глазами. Марк определенно был сейчас бодрее, она же с каждым днем выглядела все хуже. Чувствовала себя Динна тоже неважно, но не стала говорить об этом Марку. Умолчала она и о том, что за последние четыре дня два раза падала в обморок.
– Я просто зашла сюда передохнуть.
– Да, день был очень трудный, мне жаль, что так получилось. Но если бы мы сделали по-другому, мама бы не одобрила.
– Да, я понимаю.
Динна посмотрела ему в глаза и вдруг осознала, что Марк ее тоже понимает и чувствует, как ей тяжело.
– Марк, когда мы возвращаемся домой?
– В Сан-Франциско? Динна кивнула.
– Не знаю, я об этом еще не думал. А ты торопишься?
– Я просто хочу вернуться. Здесь... мне здесь тяжелее.
– Понимаю. Но у меня дела, работа. Мне придется задержаться как минимум на две недели.
«Две недели!» Динна мысленно ужаснулась: она не выдержит столько времени в доме свекрови... и без Бена.
– Но ведь мне незачем оставаться здесь, правда?
– Что ты хочешь сказать? Ты собираешься вернуться домой одна? – Казалось, Марк расстроился. – Я бы не хотел, чтобы ты улетала одна, будет лучше, если мы вернемся вместе.
Об этом он уже подумал. Марк понимал, что Динне будет очень тяжело вернуться домой в одиночестве, увидеть комнату Пилар, ее вещи. Ему не хотелось, чтобы ей пришлось пройти через это одной, и он считал, что ей лучше дождаться его.
