бойцов. Он видел, как побледнел стоявший рядом с ним Степа. Да и Миха стоит, как в штаны наклавши.
Похоже, у Гарика был только один способ исправить ситуацию.
– А давай раз на раз! – предложил он. – Сделаешь меня, буду тебе платить. Если нет, разойдемся, как в море корабли...
Он говорил громко, чтобы все слышали. Если Лукьян откажется, то потеряет в авторитете, а это вряд ли ему нужно.
– Если я тебя сделаю, то платить ты мне не будешь, – снимая куртку, надменно сказал авторитет. – Мертвые не платят. Но ты мне и не нужен. Своих людей на твой бизнес поставлю.
– Не говори «гоп»...
– Гоп! – С этим возгласом, вместо хрестоматийного «Кия!», Лукьян атаковал Гарика.
Обозначил удар ногой, но провел – рукой. И еще, еще...
Удары сыпались с такой скоростью, что Гарик не успевал отбивать их, о контратаке не приходилось и думать. Лукьян много прибавил в мастерстве за последние годы, чувствовалось, что спортзал для него дом родной. Чего нельзя было сказать о Гарике... Первые несколько ударов он пропустил, устояв на ногах. Но удачная серия, которую провел противник, сбила его наземь.
Лукьян мало был похож на своего брата-студента. Так же, как и Гарик, он отвергал рыцарские манеры в уличном бою. Поэтому не постеснялся ударить его ногой, когда он пытался подняться с земли.
Гарик снова упал. Но все же исхитрился подняться вновь. Лукьян обрушил на него серию убойных ударов, но Гарик удержался на ногах, отступил, встал в боевую стойку.
– Ты чо, не въезжаешь, урод? – заорал на него Лукьян. – Я же убью тебя!
И снова град ударов. Руки, ноги, руки, руки... Гарик продолжал держаться, удивляясь самому себе. Голова отбита, глаза обкладывают саднящие вздутости, нос, похоже, сломан, во рту кровавая каша из обломков зубов, в животе ливерный фарш... Никогда ему еще так не доставалось. И не понятно, почему он до сих пор не лежит...
А Лукьян продолжал зверствовать. Вымотался, отбил себе все руки и ноги, но все же опять свалил Гарика с ног. И чуть не взвыл от злости, когда увидел, как он снова поднялся.
– Ну все, хана тебе, падла! – срываясь на хрип, закричал он.
И снова бросился на Гарика. Бешенства в нем было много, но силы уже покидали его. Удары совсем не те, что прежде. В конце концов он опустился до уровня, на котором Гарик смог сладить с ним. Он плохо соображал, голова кружилась, нутро выворачивалось наизнанку, ноги подкашивались. Но еще оставалась сила в руках. И боевой дух на высоте, и ярость заглушает предательские мысли... На тусклом проблеске сознания Гарик поймал момент и бросился противнику в ноги. Обе поймал в захват, рванул на себя. Лукьян упал, затылком стукнувшись о корягу. А Гарик уже на нем. И в бешеном исступлении молотит его кулаками.
Лукьян пытался закрываться, и первое время это ему неплохо удавалось. Мало того, он даже смог сбросить Гарика с себя. Но тот извернулся, удачно схватил врага за шею, навалил на себя, сжимая замок из рук. Это был удушающий прием, против которого Лукьян оказался бессилен...
Еще б чуть-чуть, и Лукьяну не жить. Но знакомый голос остановил Гарика.
– Хватит, братан!
Над ним, покачиваясь на широко расставленных ногах, возвышался Пашка Жук. Ленька с ним и Тема. По другую сторону, также рядом, стояли дружки поверженного Лукьяна. Вид у них был бледный.
Но не в том состоянии был Гарик, чтобы кого-то слушать. И только вразумляющий довод отрезвил.
– Ну и на кой тебе мокруха, брат? – спросил Тема.
Только тогда Гарик разжал руки. Едва живой Лукьян сам оттолкнулся от него, перекатился на живот, через кашель втягивая в себя спасительный воздух.
Гарик поднялся, сквозь красноватый туман в глазах осмотрелся. Оказалось, в суматохе боя он и не заметил, как появилась подмога. Жук приехал сам и привел за собой своих бойцов. У них не было пулеметов, но несколько парней держали на изготовку автоматы Калашникова. Но Гарика уже мало волновало, что произойдет дальше. Он победил, а дальше хоть потоп... Голова закружилась, нутро вывернулось наизнанку, ноги отказались держать резко потяжелевшее тело, но упал Гарик не на землю, а на руки своих друзей...
За последние полгода Настя заметно изменилась. Похудела, помолодела, хотя и не была старой; навела глянец на свою внешность. Словом, изжила в себе бабу. Модная прическа, дорогая косметика, брючный костюм в строгом стиле. И взгляд начальственный, хотя разговаривала она не с подчиненными, а с братом, который, по сути, был для нее всем. Но Гарик лежал в больнице, в хирургическом отделении; без селезенки, которую пришлось удалить после сильнейшей травмы, с ушибом головного мозга и сломанными ребрами. Да еще рот наполовину без зубов. Веселая картинка, только не до смеха... Он здесь, а Настя у руля. Она же не просто главный бухгалтер, она еще и его заместитель. А голова у нее варит получше, чем у Михи, который также мог возглавить фирму в отсутствие Гарика. Он зам по транспорту, с обязанностями своими справляется неплохо. Но лучше Настя, чем он...
– Как здоровье?
– Жить буду.
На стандартный вопрос трафаретный ответ. Но жить Гарик действительно будет. Если не добьют.
– А жить надо, – улыбнулась Настя. – Из Смоленска предложение поступило, контракт предлагают. Продовольствие возить из Польши.
– Серьезная фирма?
– Очень. Десять машин просят.
– Машины найдем.
Гарик лежал в отдельной палате, поэтому мог не опасаться, что чьи-то посторонние уши открыты для их с Настей разговора.
– Да, но они хотят, чтобы мы организовали охрану и сопровождение.
– У нас есть охрана.
– Поэтому они к нам и обратились. Но им нужен более высокий уровень, легальная охранная деятельность, лицензия на оружие...
– И как нам на этот уровень выйти?
– Терехов сказал, что поможет.
Ген Планыч фактически распродал автобазу. От нее остались только засохшие вершки, а сочные и сытные корешки отошли кооперативу «Кентавр». Если рассуждать здраво, за это его в тюрьму надо было бы упечь. Но недавно избранный мэр города взял его к себе заместителем. Да и как иначе, если Терехов деньгами участвовал в его предвыборной кампании. Деньгами, которые зарабатывал для него Гарик. Теперь Ген Планыч большая величина, и хорошо, что не требует от Гарика больший процент за содействие.
– Тебе лично сказал? – он внимательно посмотрел на сестру.
– Лично, – не выдержав его взгляда, слегка смутилась Настя.
– А щечки чего порозовели? – усмехнулся Гарик.
Он уже давно догадывался, что между Тереховым и Настей не ровное дыхание. Потому и закучерявилась она, чтобы еще больше нравиться ему.
– Да ну тебя! – взбаламученно махнула она рукой.
– Он же старый, сколько ему, пятьдесят два?
– Он такой старый, что молодым фору даст.
– Жена у него, дети.
– У меня тоже дети... А с женой он своей разведется...
– А если нет?
– Все равно... А ты что, против?
– Да нет.
– Тогда не возникай... Я вот думаю, двадцать процентов ему за «крышу» слишком много. Может, поговорить с ним, пусть хотя бы до пятнадцати снизит...
– Скажи, что братва наехала. Скажи, что пока отбились, а что дальше будет, не ясно.
