– Она мне так и сказала, – подтвердил Ксавье. Он был старше сестры на два года, а это многое меняет. И Лайам был ему друг, а не чужой человек. В первый момент новость об их романе с Сашей его тоже сразила, но он хотя бы знал, что мамин возлюбленный – приличный человек. Татьяна же о нем не знала ничего. – Хорошо еще, он ее в темноте по голове не стукнул.
– Он зажег свет, чем сделал только хуже – она нас сразу увидела.
На этот раз Ксавье рассмеялся:
– Да, мам, накрыли вас! Что ж, бывает! Но лично для меня главное, чтобы ты была счастлива. С Татьяной я потом поговорю. Я ей велел принять валиум и лечь спать.
– Она пьет валиум? – удивилась Саша.
– Нет. Но уверен, она его возьмет у знакомых. Просто вчера у нее был такой голос, что я подумал, ей не мешает успокоиться. Вам бы надо было ее из пожарного шланга окатить. Я ее даже сначала не узнал по телефону. Она со мной говорила таким голосом, будто сошла с ума. – А кроме того, понял Ксавье, она успела как следует выпить и была не совсем трезва. Короче, сестра была никакая, и он отправил ее спать, пообещав все обсудить потом. – А могу я с Лайамом поговорить?
Саша отправилась искать его на кухню. Тот протянул ей чашку кофе, а она ему – телефонную трубку. При звуке знакомого голоса Ксавье хохотнул:
– Мне что же, теперь тебя папочкой величать?
– Это намного лучше, чем то, как меня назвала твоя сестрица. Слышь, старик, ты меня извини. Я совсем не хотел никаких скандалов. Никогда бы не поступил так ни с твоей мамой, ни с тобой.
– Да понимаю я все… Дело житейское. – Тут Ксавье вспомнил о своей роли главы семейства и встал на защиту маминых интересов. – Ты ее любишь? – строго спросил он. Ксавье надеялся на положительный ответ, Лайам ему нравился и должен был вести себя достойно, а не порхать, как мотылек. Он не хотел, чтобы его мамой кто-то воспользовался, тем более – друг.
– Да, люблю, – громко ответил Лайам и обернулся на Сашу, которая со страдальческим видом съежилась в кресле. Она испытывала невероятное унижение.
– Позволь спросить о твоих намерениях.
– Пока что мы оба пытаемся разобраться, что к чему и чего мы хотим. Ответ дать ни я, ни она пока не готовы. От меня потребовалось немало усилий, чтобы убедить твою маму хотя бы попробовать. Подозреваю, прошлая ночь может многое испортить. А мне, ты же знаешь, еще нужно дождаться развода. Тут он сам обратился с вопросом к Ксавье: – Если решимся – благословишь? Ксавье задумался. К такому вопросу он не был готов.
– Если вы считаете, что можете сделать друг друга счастливыми, я бы возражать не стал. Я, конечно, не ожидал ничего подобного, но жизнь порой преподносит сюрпризы. Может, у вас как раз и получится. Это вам решать. А я тем временем сестру постараюсь привести в чувство.
– Спасибо тебе, – голосом отозвался Лайам. Он, конечно, имел в виду не столько обработку разъяренной сестрицы, сколько готовность Ксавье благословить их на долгосрочные отношения, хотя и душеспасительная беседа с Татьяной была бы нелишней. Особенно это важно было для Саши, которая никак не могла прийти в себя. Потом Лайам вернул ей трубку, а сам вышел на веранду.
Ксавье продолжил разговор с матерью и снова стал ее успокаивать. Саша тихонько всхлипывала, ему было ее жаль. Он прекрасно понимал, каким кошмаром стал для нее ночной скандал.
– Мам, постарайся успокоиться. Я поговорю с Тати. Для тебя сейчас главное – прийти в себя. Не думай о том, что случилось. У Тати все уляжется. И у тебя тоже. Лайам хороший малый. Сказал мне, что любит тебя. А больше тебя ничто не должно волновать.
– Я его тоже люблю, – всхлипнула Саша, – но терять ради него своих детей не собираюсь.
– Да никого ты не потеряешь! Ну, покричит она немного, ногами потопает, она же у нас капризная. Такой уж характер, ничего не попишешь. Ты имеешь право быть счастливой. Если, конечно, Лайам – то, что тебе нужно. Можешь рассчитывать на мою поддержку. А если у вас все удачно сложится, и на Татьянину тоже. А не сложится – будем считать эксперимент неудавшимся и как-нибудь вместе посмеемся.
Но в данный момент всем было не до смеха. Ксавье, правда, был на высоте – проявил неожиданную зрелость и великодушие – в противоположность сестре.
Саша была ему благодарна, они еще немного поболтали, потом распрощались, и Саша вышла вслед за Лайамом на веранду. Он в задумчивости смотрел на море. Услышав шаги Саши, он повернулся.
– Прости меня! Я не хотел создавать тебе такие проблемы. – Вид у него был побитый.
– Дело не в тебе. Просто эта ужасная ситуация… Рано или поздно они все равно бы узнали. Но кто же знал, что все так получится… – Саша была безутешна, она ни о чем не могла думать.
Воскресным вечером они вернулись в город. Саша несколько раз пыталась дозвониться до дочери по мобильному, но он все время был включен на голосовую почту. Дома у Татьяны тоже включался автоответчик, Саша надиктовала несколько сообщений. Лайаму было неприятно слышать, как она унижается, но он понимал, что дочь для нее много значит. Эту бы Татьяну да отхлестать по первое число! Но Саше он ничего не сказал. Она лучше знает, как объясниться с дочерью.
Ксавье тоже оставил сестре несколько сообщений, и она перезвонила ему в Лондон. Он тщетно взывал к ее здравому смыслу, но Татьяна была непоколебима и злилась, что брат выгораживает своего ничтожного дружка.
– Ты не лучше их! Тоже спятил. Сам подумай: он же ее лет на двадцать моложе! Какой надо быть идиоткой!
– Никакая она не идиотка. Ей одиноко. И моложе он ее всего лет на восемь или девять. – Ксавье говорил спокойно и терпеливо, пытаясь образумить сестру.
– А выглядит как мальчишка. Этот прикид, эти длинные волосы! Ужас какой-то! И что мать в нем нашла?! Разве только он хорош в постели…
– Прекрати, Татьяна! Да, Лайам часто ведет себя по-детски, но он не ребенок. Он взрослый человек.
