оружие пытался заставить появиться именно на этом месте. Только с моделью накладка вышла. Я себе рисовал двуствольный дробовик, чтобы в случае необходимости охотиться на местную дичь в целях пропитания, если бы пришлось пешком пробираться по лесам в Москву.
Получил винчестер и к нему сорок патронов, считая те, что в подствольном магазине.
Плохо воображал, или некто счел, что в предложенных обстоятельствах именно эта штука будет мне полезнее?
Или — это своеобразный знак? Привет от друзей с намеком, что связь не утрачена и что следует, не теряясь, действовать по прежнему плану?
Вкратце я обрисовал Артуру суть дела. Он не удивился, спросил только, почему я не пожелал чего- нибудь более практичного.
— Например?
— Например, автомобиль. Или даже вертолет. Полетали бы над местностью, осмотрелись.
— А ты летать умеешь?
— Учили…
— Вот и продолжим эксперимент. Визуализируй теперь ты.
Сразу скажу, что дальнейшие попытки, ни Артура, ни мои, не увенчались успехом. Может быть, мы делали что-то не так, но ни вертолета, ни даже банки консервов с бутылкой вина или водки сотворить не смогли.
Вечерело. Для пробы я два раза выстрелил из винтовки по забытому кем-то на колу забора глиняному горшку. Он послушно разлетелся вдребезги, а вторая пуля расщепила сухую древесину. Мы по очереди поковыряли пальцами торчащие длинные щепки, Артур обратил внимание, что на дереве остались даже характерные следы нагара и частички медной оболочки пули.
— Реальней некуда. Если это иллюзия, так я даже и не знаю…
У меня мелькнула шальная мысль, что эксперимент стал бы убедительным стопроцентно, если бы взять и пальнуть сейчас в моего приятеля. Хотя бы даже в ногу. В свое время я вогнал в него пуль двадцать без всякого эффекта, а сейчас?
Забросил от греха винчестер на плечо.
— Что делать будем?
Артур пожал плечами.
— Можно к озеру спуститься, можно по дороге пройти. Обычно в России между деревнями километра по три, по четыре бывает. Взглянем, как там дела обстоят.
— Не пойдет. Если мы, скажем, в Сибири, так и полсотни верст может оказаться. И солнце садится… О! — Меня вдруг осенило: — Солнца мы не видим, облака на небе. Его, может, вообще нет. А звезды? Вдруг к ночи облака растянет, по звездам мы сразу выясним, на Земле мы или еще где…
— А если не растянет? — проявил скепсис Артур.
— Нет так нет. Ничего не теряем. А пока светло, дров надо набрать, печку растопить. Сядем у огня и будем ждать.
— Чего?
— Любого исхода. Рано или поздно нам объяснят, что почем. Ты есть хочешь?
— Я с момента смерти обхожусь…
— А я, как сюда попал, не хотел, а вдруг потянуло пожевать что-нибудь. Странность?
— Непознанная закономерность. А дрова искать не надо, вон под навесом целая поленница…
Русскую печь надо уметь растапливать. Хорошо, что я овладел этим искусством в своем вологодском «имении», иначе сидеть бы нам в холоде и темноте. А так мы устроились на табуретах возле гудящей топки и почувствовали себя почти сносно. Именно что «почти». Потому как особенно радоваться было нечему двум то ли людям, то ли фантомам, затерянным в дебрях злополучной Гиперсети.
Если это тоже приключение, то довольно унылое. Если не считать эпизода из княжеской жизни.
Предыдущие были как-то поживее, с опасностями, риском, стрельбой во все стороны и непременным благополучным финалом. А тут? Со скуки можно умереть, если это уже не случилось по другим причинам.
Артур поднял руку и коснулся им чугунной дверцы. И через мгновение отдернул, чертыхаясь, принялся дуть на обожженное место.
— Больно, черт!
— А ты что думал?
— Думал — не будет. Если еще и волдырь вскочит…
Волдырь с непременностью вскочил там, где и положено.
— Нет, я решительно ничего не понимаю…
А я подумал, что и это может быть намеком. Например, на то, что я все-таки сумел переместить нас в псевдореальность иного порядка. В ту, где Артур восстановил свои человеческие качества. И тогда…
Часа через два пустопорожних, в силу отсутствия достоверной информации и конструктивных идей, разговоров я сказал ему:
— Ты как хочешь, а я еще попробую помедитировать. Сидим, как эти… потерпевшие кораблекрушение.
— Может, не стоит? Тут хоть тепло и крыша над головой. Проголодаемся — на охоту сходим. На рыбалку. Зимой санки сделаем, будем с горки кататься…
— Юмор у тебя…
— Как у висельника?
— В этом роде. Моих же экспериментов можешь не опасаться. Никаких заклинаний и прорывов сквозь мистические барьеры. Я просто хочу заняться ментальным поиском. Шульгин мне рассказывал, как он через астрал Новикова разыскивал. Нашел, между прочим. И не так себе, не на соседней улице, а через полсотни парсеков…
Артур присвистнул.
— Не врет? Шульгина твоего не знаю, а Новиков мужчина хоть и импозантный, но несколько сомнительный…
— Да уж не сомнительнее нас с тобой.
— Мы хоть современники и соотечественники…
…Что самое интересное — моя импровизированная тактика сработала. Может быть, и не так, как я рассчитывал, но все же. Либо у меня действительно талант, либо, как я и предполагал, результат был предопределен не мной…
В какой-то момент я ощутил и увидел себя словно извне. Не подлинный зрительный образ, а некую абстрактную композицию, в духе этюдов художников-ташистов, изображающих собственные эмоции в виде цветных трехмерных клубков и сгустков непонятной консистенции.
А старательно конструируемая мною модель Гиперсети приобрела такой невероятный объем, масштаб и сложность, что, если б было чем, я задохнулся бы от изумления превосходящей всякое разумение грандиозностью панорамы. И от представления о собственной ничтожности. Я показался себе светлячком, залетевшим в зону праздничного фейерверка.
Очевидно, я оказался в одном из Узлов Гиперсети, в котором пересекались информационные каналы нескольких уровней именно земной ноосферы и обеспечивающих функционирование ее внешних программ.
Перегрузка для моей слабенькой матрицы оказалась почти запредельной, еще немного, и она просто расплавилась бы, подобно микросхеме, попавшей под напряжение бытовой электросети. Но кто-то или что- то опять обратил внимание на мое плачевное положение, или просто сработала система предохранителей «Fullproof».
Однако несколько информационных пакетов, предназначенных лично для меня, я принять и усвоить успел.
В них было кое-что о моем прошлом и о дальнейшей судьбе (в целом — обнадеживающее) пояснение, что имеет место своеобразное тестирование составляющих наших личностей на предмет пригодности к работе в Сети (окончательная оценка осталась неизвестной), а также и то, что предстоящие
