знать вам подобным.
При этих словах Сильвии захотелось сделать какой-нибудь протестующий жест, слишком она привыкла быть самой умной и информированной женщиной на Земле. Дайяна поняла ее реакцию. И ответила соответственно:
— Теперь, возможно, пора узнать и вам. Мы ведь гораздо менее всемогущи, чем принято говорить, но имели намного больше возможностей, чем вам только что показалось.
К примеру — сидя вот здесь, — Дайяна сделала широкий жест рукой, обозначая не только гостиную, но и базу, и вообще всю планету, — я до недавнего момента могла в масштабе реального времени разом наблюдать события целого века. — И тут же, грустно улыбнувшись, добавила: — Да, могла. А теперь? Выясняется, что от нас вообще мало что зависит.
Мы об этом догадывались и раньше, но… Вы что же, милочка, еще не успели обратить внимания — даже зная какие-то важнейшие факты из земного будущего (оно же — наше прошлое), нам не удавалось отследить предшествующую им цепь событий, предотвратить нежелательные последствия.
Иногда, впрочем, такое получалось, но лишь в точках «коротких замыканий», то есть соприкосновений витков реальности. Увы, теперь мне кажется, что именно наше вмешательство сдвинуло лавину.
Скажу и больше — наши действия ограничены правилами, которые наверняка вам кажутся бессмысленными, напрасно сковывающими инициативу талантливых специалистов…
Дайяна вдруг достала из складок платья пачку самых обыкновенных земных сигарет. Впрочем, не совсем обыкновенных — твердая синяя с золотом коробка с надписью «Ротманс». В 1938-м таких не было. Нервно закурила. Поймала взгляд Сильвии.
— Удивлены, что я курю? Отчего? Наши с вами организмы устроены одинаково, а никотин — великолепный стимулятор мозга. Угощайтесь. А я продолжу.
Эта «война» начата не нами и ведется не нами. Я за последние дни стала ужасно свободомыслящей, — усмехнулась Дайяна, — почти как вы там у себя, на Земле. Боюсь, мы такие же инструменты в чужих руках, как земляне — в ваших. И кто-то вдруг поменял правила игры.
— Тогда каким же образом мы можем планировать свою деятельность, осуществлять проекты, стремиться к «Высшей цели», если в любой момент, мановением пальца, так сказать, вся наша деятельность может быть обессмыслена, вообще отменена за ненадобностью?
— Мы уже ничего не можем, дорогая, успокойтесь, — голосом, ставшим совершенно равнодушным, ответила Дайяна. — Я вам предлагаю — живите точно так же, как жили до этого. Как живут миллионы ваших подопечных, верящих в существование Всевышнего, а атеисты — знающие, что в любой момент дело всей их жизни может быть уничтожено землетрясением, наводнением, тайфуном, падением на Землю астероида, наконец.
И для нас — Вселенная со всеми ее законами есть данность, возможные изменения правил игры и даже основополагающих констант — тоже. Знать о таком положении дел необходимо, задумываться о возможных последствиях — бессмысленно.
— Тогда для чего вообще потребовалась наша встреча? — осмелилась спросить Сильвия.
Один из героев Достоевского терзался вопросом: «Если Бога нет, то для чего я штабс-капитан?»
Дайяна же сделала противоположный вывод.
— Понимаете ли, дорогая, возможно, я просто растерялась. Простите эту слабость. Однако, несмотря ни на что, в наших Вселенных действует один, но универсальный Закон. Его подлинная формулировка нам, разумеется, неизвестна. Я бы попробовала изложить ее так: «Чем больше все меняется, тем больше оно остается тем же самым». С точки зрения авторов этого Закона, естественно. Мы же должны к нему лишь применяться.
Нам сегодня стало известно нечто новое. Ну и хорошо. Круг наших знаний расширился. Остается…
— Что же нам теперь остается? — События последнего часа так повлияли на Сильвию, что она позволила себе перебивать Верховную. Но Дайяна словно не заметила грубого нарушения субординации.
— Остается решить, как следует откорректировать наши планы в соответствии с полученной информацией. Честно говоря, у нас есть один-единственный шанс. Разыскать «Сильвию-84» где-то в вашей реальности. Она же сама пишет: «Я передаю это письмо в наш банк». Вы письмо получили. Значит — в момент передачи она жила параллельно с вами. И куда же она могла деться?
— Но она же пишет еще и о развилке.
— Да ерунда все это! Если она сумела попасть из 84-го в 20-й и передать вам письмо, а вы его получили, то, значит, развилка уже позади.
Подумайте сами. Чему вас учили? Вывод: единственная наша надежда — найти ее и заставить все рассказать.
Возможно, еще есть шанс как-то все отыграть назад. Эффект растянутого настоящего. Только распространить его не на пять минут, а на любой необходимый отрезок времени…
— Разве это возможно?
— Надо, чтобы стало возможно. Какая принципиальная разница — пять минут или пять десятилетий? Или у вас есть другие предложения?
— Нет, но я не знаю, как ее найти.
— Думайте. Для чего вас готовили, позволяли жить на Земле так, как вам нравится, закрывали глаза на ваши склонности, пока они не мешали главному? Пришла пора отрабатывать.
— Но…
— Никаких «но»! Других людей у меня нет. Поскольку нет больше Базы. Несколько юношей и девушек, заканчивающих первоначальную подготовку по программе координаторов третьего ранга, — и это все. Весь мой резерв.
Видите — я откровенна. Найдите ее или хотя бы того, о ком она здесь пишет. — Дайяна снова коснулась пальцами письма. — Этот человек тоже должен знать многое. Не зря же она не только работала с ним. Как вы думаете, женщина вашего психотипа способна спать с человеком, не представляющим совсем никакого интереса для нашего дела? Да и вдобавок использовать его в качестве матрицы? — голос Дайяны теперь сочился ядом. — Найдите их, милая, найдите. Иначе… — она не сказала, что означает «иначе». Напротив, будто сразу забыв об этих словах, Дайяна вновь стала сама любезность. Отставила чайную чашку, завершая приятный для обеих «файв-о-клок». — Ну что же, дорогая. Я вам более чем благодарна за полезную информацию. Надеюсь, все, что мы с вами узнали и обсудили, послужит еще более успешным действиям на благо конечной победы.
Кроме того, я думаю, что следует сообщить вам несколько новых методик, которые будут вам полезны. В том числе — дать возможность самостоятельно работать с матрицами. Имеющаяся аппаратура это позволяет.
Но будьте осторожны, — Дайяна менторским жестом подняла указательный палец. — Не повторяйте ошибок своей… — она опять не нашла подходящего слова и досадливо махнула рукой. — Найдите этого человека, активизируйте внедренную в него матрицу, извлеките из нее все, что возможно. Судя по письму, «партнер» вашего аналога знает много интересного. О результатах меня незамедлительно проинформируете. Но в любом случае помните — за Землю отвечаете только вы. Персонально. Что бы там ни случилось. Ну, в крайнем случае повторим второй раз уже прожитый кусок истории. Скажу вам откровенно, следующие полвека были не лучшим временем. Возможно, мы сумеем что-то сделать несколько иначе.
Приятной прогулки по «планете детства» у Сильвии не получилось. Да она как-то и не вспомнила о мелькнувшем у нее желании.
Возвратившись в Лондон, она вначале хотела немедленно вызвать для доклада Лихарева, но, приняв горячую ванну с ароматическими солями, что привыкла делать после каждой, даже краткой, прогулки, решила не спешить.
Пусть агент поработает самостоятельно. Хотя бы еще сутки-двое. Если будет результат — и сам не замедлит с докладом, если нет — придется ему помочь. И вообще, что такое день или неделя в сравнении с вечностью?
В том, что впереди у нее именно вечность, леди Спенсер почти не сомневалась. Судя по всему,
