Он знал, что Хиллари не будет нянчиться с ребенком, но все-таки присмотрит за ним, иначе это было бы все равно что бросить его вообще. — Бретт Уильямс последит за моими делами. Если все пойдет неплохо, он займется и Джонни. Это все, что я смог сделать до отъезда.
Она слушала, и у нее болело сердце. Лиана знала, как Ник любит ребенка. Отчасти поэтому она и пригласила его.
— Поэтому ты и пошел добровольцем, Ник?
— Более или менее. Мне нужно сменить обстановку. Идет война, и это какое-то облегчение после того, что было в прошлом году.
— Только не сходи с ума, когда корабль отплывет. — Она подумала, что ему стоило все-таки остаться, чтобы быть с Джонни. Иногда ему и самому так казалось, но сейчас он был рад, что записался добровольцем, особенно после того, как нашел ее.
— Я еще не уехал. — Он улыбнулся, стоя у аппарата в своей гостинице. Потом решился: — Можно тебя увидеть сегодня, Лиана?
Последовала короткая пауза.
— Я обещала побыть с девочками… — Ее голос дрогнул. Лиана не знала, что ответить. Она хотела, чтобы он понял: для нее за последние полгода ничего не изменилось. Ее чувства остались прежними. И к нему, и к Арману. Ее решение не изменилось, она должна покончить с этим романом.
— Я понимаю.
Но ей опять послышалось в его голосе одиночество, и это ее растрогало. Где-то в глубине ее мозга прозвучал предостерегающий звонок, но Лиана не обратила на него внимания. Какой вред будет оттого, что он придет? В конце концов, Рождество.
— Может быть, ты зайдешь к нам днем. Будут дети и дядя.
— Я бы очень хотел…
— Приходи около четырех.
Он крепко сжал телефонную трубку.
— Спасибо, Лиана. Я ценю это.
— Не говори так. Ты мой старый друг. Воцарилось молчание, потом он заговорил:
— Я твой друг?
— Да. — Ее голос был нежным, но в то же время твердым.
— Приятно слышать.
Он пришел в четыре. Девочки очень обрадовались, увидев его, а Джордж удивился.
— Я и не предполагал, что мы так скоро снова встретимся.
— Ваша племянница пожалела меня, бедного моряка, оказавшегося в чужом городе.
Дядя Джордж рассмеялся, а Ник стал играть с детьми. Через некоторое время Лиана предложила погулять в Президио. Джордж ответил, что лучше останется дома и почитает, пока они не вернутся. Он улыбнулся Нику. Они надели пальто и вышли. Девочки прогарцевали вперед. У Мари-Анж неожиданно оказались длинные жеребячьи ноги. Элизабет едва поспевала за нею.
— Они станут красивыми девушками. Сколько им сейчас?
— Элизабет девять, а Мари-Анж одиннадцать. А Джонни?
— Джонни? Ему почти одиннадцать. — Ник кивнул. — Время идет быстро, не так ли?
— Иногда. — Она думала об Армане. Он сразу же понял это и повернулся к ней.
— Как он? Все еще во Франции? Она кивнула.
— Да.
— А я думал, что он в Северной Африке.
Она взглянула на Ника и остановилась. Невозможно было скрывать от него и дальше. Она просто не могла больше выносить этого.
— Арман у Петена.
Ник посмотрел на нее, но это, по-видимому, его не удивило.
— Знаешь, я почувствовал это еще тогда, на корабле. Не знаю почему, но я это понял. Как это сказалось на тебе, Лиана? — Он был уверен, что не затрагивает ее чувств, иначе она не заговорила бы об этом.
— Трудно объяснить. Это тяжело сказывается на девочках. — Она рассказала ему о том, что произошло в Вашингтоне, о свастиках. Он содрогнулся.
— Бедные дети, им пришлось хлебнуть горя… А как ты? — Он посмотрел ей в глаза. В них появилась печаль, которой не было раньше.
— Поэтому мы переехали на Запад. Благодаря дяде Джорджу. Так проще.
— Он знает об Армане?
— Он узнал об этом еще до того, как мы приехали.
Она тихонько вздохнула, и они пошли дальше, стараясь догнать девочек. Она рассказала Нику правду, и ей стало легче. Они всегда были откровенны друг с другом, и теперь не было причин менять сложившиеся отношения. В конце концов, они ведь друзья.
— Дядя, конечно, не одобряет меня и считает сумасшедшей. — Она рассказала, как он подыскивал ей женихов в первые недели после ее приезда в город. Оба рассмеялись. — Он славный старик. Раньше он мне никогда не нравился, но в последнее время дядя стал значительно приятнее.
Ник засмеялся.
— Мы все со временем становимся лучше.
— Он очень много для нас сделал.
— Я рад. Я очень беспокоился за вас. Я ведь думал, что вы все еще в Вашингтоне. Когда вы уехали?
— В прошлом году. Сразу же после Дня Благодарения.
Он кивнул и посмотрел на нее.
— Есть что-то еще, правда?
— Еще? — Она не совсем поняла, что он имеет в виду.
— С Арманом. Кроме того, что он у Пётена. Она снова остановилась и удивленно на него посмотрела. Как он мог узнать? Не сказала ли она чего-нибудь? Но кивнула, потому что верила ему. Впервые она кому-то сказала об этом. Ведь это значило подвергнуть опасности Армана, но она знала, что Ник сохранит тайну. — Да.
— Тебе от этого еще тяжелее. Ты получаешь от него какие-нибудь известия?
— Когда ему удается. Он очень рискует, если напишет лишнее. Почти все письма от него я получаю нелегально.
— Им чертовски жарко во Франции.
Она кивнула, и некоторое время они шли молча. То, что она смогла рассказать ему правду об Армане, сблизило их еще больше. Он действительно стал ей другом, и она смотрела на него с благодарностью.
— Спасибо, что я смогла рассказать об этом. Временами я схожу с ума. Все думают… и думали в Вашингтоне…
— Он не такой человек. — Ник просто не мог представить себе, что Арман искренне работал на Петена, он был уверен в нем, хотя мало знал его. Оставалось только надеяться, что немцы окажутся не так проницательны.
Лиана почувствовала, что должна еще кое-что объяснить Нику. Он был так внимателен к ней, а она ему ничего не сказала.
— Вот почему я не могла, Ник. Подумай, что он там сейчас делает… Он не заслуживает этого.
— Я знаю. Я понял. — Его глаза нежно смотрели на нее. — Все верно, Лиана. Ты поступила правильно, и я знаю, как это было трудно.
— Нет, не знаешь. — Она покачала головой, и он увидел, что она надела браслет, который он ей подарил накануне. Ему было приятно это видеть. Золото блестело на зимнем солнце.
— Мне тоже пришлось тяжело. Сотни раз приходилось убирать телефон, чтобы не позвонить тебе.
— Мне тоже — Она улыбнулась и посмотрела на детей.
— Кажется, это было так давно, правда? Она заглянула ему в лицо и покачала головой.
— Нет, кажется, это было вчера.
