Мари-Анж по-прежнему испытывала неловкость, но хозяин дома вел себя очень дружелюбно.
– Здесь почти ничего не изменилось, – тихо сказала она с изумлением и нежностью в голосе.
Действительно, на кухне стояли те же стулья, тот же стол, за которым они когда-то собирались всей семьей. Под этим самым столом Робер передавал ей тайком «гусики», пропитанные сладким кофе с молоком.
– Вы купили дом, когда имение моего отца продавалось? – спросила Мари-Анж.
Граф достал заварочный чайник и старинное серебряное ситечко.
– Нет, я купил его у другого владельца, дом принадлежал ему несколько лет. Не знаю точно, то ли его жена тяжело заболела, то ли ей здесь не нравилось, но в конце концов он продал дом. Я собирался отреставрировать его и бывать здесь почаще, но у меня пока не было времени заняться этим, дом принадлежит мне не так давно. Надеюсь, что этой зимой или в крайнем случае весной я наконец смогу заняться реставрацией. Замок заслуживает того, чтобы вернуть ему былую красоту.
– А мне показалось, что дом не требует особого ремонта, – сказала Мари-Анж.
Стены нуждались в покраске, полы нужно было навощить, но в целом, по мнению Мари-Анж, дом выглядел прекрасно и оказался точь-в-точь таким, каким она его помнила.
Граф поставил на стол чашки, налил чай через ситечко и улыбнулся:
– К сожалению, водопровод в доме в плачевном состоянии, электропроводка тоже никуда не годится. Поверьте мне, поместье требует больших затрат и усилий, вы еще не все видели, некоторые неполадки не бросаются в глаза. Нужно обновить виноградники, посадить заново фруктовые деревья, дому нужна новая крыша. Боюсь, мадемуазель, я изрядно запустил дом вашей семьи. – Он развел руками и виновато улыбнулся с присущим ему обаянием. – Кстати, позвольте представиться, граф Бернар де Бошан.
Он первый подал руку, и они обменялись вежливым рукопожатием.
– Мари-Анж Хокинс.
Когда Мари-Анж представилась, в мозгу Бернара словно что-то щелкнуло, он вспомнил, что слышал об ужасной автокатастрофе, в результате которой три человека погибли, а девочка осталась сиротой. Об этом ему рассказал предыдущий хозяин замка, который, в свою очередь, купил дом при распродаже недвижимости отца Мари-Анж.
Бернар предложил ей пройти в гостиную, затем она поднялась на второй этаж и заглянула в комнату, которая когда-то была ее спальней. Когда Мари-Анж спустилась, Бернар понял по ее покрасневшим глазам, что она плакала. Ему стало жаль девушку.
– Вам, вероятно, нелегко возвращаться сюда, – заметил граф, передавая ей чашку. Они сидели на кухне, за столом, знакомым Мари-Анж с детства. Крепкий ароматный чай помог ей восстановить силы.
– Да, это оказалось труднее, чем я думала, – призналась она.
Бернар отметил про себя, что она хорошенькая и выглядит очень юной. Мари-Анж была почти вдвое его моложе – ему недавно исполнилось сорок.
– Этого следовало ожидать, – серьезно сказал он. – Я вспомнил, что мне рассказывали о гибели ваших родителей.
Он улыбнулся, и в его улыбке и выражении лица не было ни намека на лукавство. Он производил впечатление приятного человека.
– Я вас понимаю. Я сам десять лет назад потерял жену и сына, они погибли при пожаре. Мы жили в замке вроде этого, после пожара я его продал. Мне понадобилось много времени на то, чтобы оправиться От потери – если от этого вообще можно оправиться. С одной стороны, мне хотелось снова жить в доме, похожем на наш прежний, поэтому я и купил Мармутон, но с другой стороны, дом напоминал мне о моей потере – наверное, поэтому я редко здесь бывал и так долго не брался за ремонт. Но когда я наконец отремонтирую дом, он должен преобразиться.
– Здесь было красиво и раньше, когда я тут жила. – Мари-Анж улыбнулась, благодарная графу за понимание. – Мама ставила в каждой комнате цветы.
– А какой были вы в те времена?
– О, я была сорванцом в юбке, целыми днями лазила по деревьям и таскала фрукты из сада.
Представив себе эту картину, оба рассмеялись.
– Что ж, вы с тех пор явно повзрослели. Графу было приятно общество его молоденькойгостьи. По причинам, о которых он только что ей рассказал, ему было немного одиноко, и он был рад ее компании. Приезд Мари-Анж оказался для него приятным сюрпризом.
– На этот раз я собираюсь прожить в Мармутоне около месяца, хочу обсудить с местным архитектором планы переустройства дома. Если у вас будет время, обязательно навестите меня еще раз. Вы надолго во Франции?
Мари-Анж помедлила с ответом.
– Я пока не решила окончательно. Я всего два дня назад прилетела из Штатов, и первым делом мне хотелось побывать в Мармутоне. А еще я хочу узнать, нельзя ли поступить в Сорбонну.
– Вы окончательно перебрались во Францию?
– Пока не знаю, – честно призналась Мари-Анж. – Отец оставил... – Она оборвала себя на полуслове, решив, что не стоит рассказывать графу о наследстве. – У меня есть возможность самой выбирать, что делать дальше, но я пока не приняла никакого конкретного решения.
Бернар подлил себе и гостье чаю и непринужденно заметил:
– В Париже приятно жить. Где вы остановились, мисс Хокинс?
– Этого я пока тоже не знаю. – Мари-Анж вдруг поняла, что, наверное, выглядит молоденькой глупышкой, и рассмеялась. Граф по сравнению с ней казался очень искушенным и умудренным жизнью. –
