же легче, чем видеть ее распухшее от слез лицо и потухшие глаза.

Только в конце апреля Кейт выписалась из больницы и вернулась домой. Нога ее все еще была в гипсе, и при ходьбе Кейт опиралась на костыли, но в целом врачи признали ее состояние удовлетворительным. Они даже надеялись, что сотрясение мозга пройдет без последствий. По временам, правда, у Кейт все еще болела голова, но это было только естественно.

В начале мая гипс сняли, и Кейт снова стала похожа на себя прежнюю — по крайней мере, внешне. Правда, она сильно похудела, но это ей очень шло. И все-таки Джо все чаще казалось, что перед ним не та женщина, на которой он женился меньше двух лет назад. Волшебный и радостный свет, который всегда горел в ее душе и отражался в глазах, погас, прежняя жизнерадостность оставила Кейт, и она выглядела усталой и заторможенной. Она отказывалась выходить из дома, и лишь изредка выводила детей на прогулку. По ночам Кейт часто плакала, и Джо не знал, что он может для нее сделать. С каждым днем они разговаривали все меньше; иногда Кейт могла и вовсе промолчать в ответ на какой-нибудь его вопрос, и Джо сходил с ума от жалости и отчаяния.

В июне Кларк Александр и Стивени отправились к Энди, и это только ухудшило состояние Кейт. Джулия снова была беременна, и это известие едва не прикончило Кейт. Она уже знала, что не сможет больше иметь детей, и оплакивала своих неродившихся близнецов чуть не круглыми сутками.

— Может, все к лучшему? — сказал ей однажды Джо. — Мы с тобой уже не так молоды, чтобы заводить детей. Зато теперь у нас будет больше времени друг для друга, и ты сможешь чаще ездить со мной…

Он надеялся убедить ее, однако Кейт его слова только рассердили. Она не хотела никуда с ним ездить — ни Европа, ни Калифорния ее не влекли. Она предпочитала сидеть дома и предаваться скорби.

Почти два месяца Джо буквально из кожи вон лез, стараясь как-то ее подбодрить. Когда же из этого ничего не вышло, он прибег к своему излюбленному способу решения всех проблем. Он сбежал. Ему было слишком тяжело оставаться с Кейт, которая то злилась на него, то рыдала, запершись в спальне. Казалось, она тоже обвиняет его в том, что случилось, и Джо понял — еще немного, и он сойдет с ума по-настоящему. Ощущение вины преследовало его неотступно, хотя он потратил немало времени и сил, убеждая себя, что он ни в чем не виноват и им просто не повезло. Застарелые комплексы не желали укладываться в рамки рациональных объяснений и самооправданий.

В конце концов, Джо снова начал ездить по всему миру, с головой уйдя в свой бизнес, и общался с Кейт только по телефону. Однако каждый его звонок домой заканчивался ссорой, и как прекратить этот кошмар, Джо не знал. Он не знал, как вернуть Кейт, которая отдалялась от него с каждым днем все больше и больше. Он ничего не мог поделать и от бессилия сам начал срываться. Между ними пролегла пропасть, через которую уже нельзя было перемахнуть одним прыжком, одним усилием. Джо нужно было либо строить мост, либо начинать все сначала, а на это у него не было ни сил, ни времени.

Все лето Джо провел в поездках, и к концу августа они стали почти совсем чужими друг другу. Редкие встречи не доставляли им никакой радости, и в конце концов Кейт с детьми отправилась к родителям на мыс Код. Джо остался в Лос-Анджелесе. На мыс Код ему не хотелось ехать по многим причинам. Джо был уверен, что мать Кейт ненавидит его уже много лет, однако он не считал себя обязанным доказывать ей что-либо. Джо считал себя правым. В конце концов, он приехал домой, как только узнал о несчастье, он угробил несколько месяцев своего драгоценного времени, чтобы сидеть с Кейт, пока она приходила в себя, и не его вина, что этого оказалось недостаточно.

В сентябре Джо прожил дома целых две недели. Он надеялся, что этого хватит, чтобы Кейт успокоилась. Но когда Джо сказал, что ему нужно ехать в Японию, Кейт закатила грандиозный скандал.

— Опять?! — кричала она. — И когда ты только прекратишь носиться по всему свету?

Медленно, но верно Кейт превращалась в самую настоящую мегеру, и Джо пожалел, что вообще завел этот разговор. В такие минуты ему хотелось уехать и больше не возвращаться.

— Я уже тысячу раз говорил тебе: я — председатель совета директоров крупной корпорации и должен заниматься делами, чтобы не потерять все, чего я уже добился, — ответил он, призвав на помощь все свое самообладание. — Я был дома целых две недели! Разве тебе мало? Если мало — можешь поехать со мной; я уже предлагал тебе это и готов повторить снова.

Он старался говорить спокойно, но его голос звучал холодно, как голос постороннего человека.

— Никуда я ехать не собираюсь!

Кейт была несчастна, и это делало ее несговорчивой. Самые разумные предложения Джо она воспринимала в штыки только потому, что они исходили от него, что, естественно, не могло улучшить их отношения. Джо впервые в жизни подумал, что если так будет продолжаться и дальше, то рано или поздно он возненавидит Кейт. Она не оставила ему другого выбора. Та женщина, которую он любил, исчезла, растворилась, а ей на смену пришла другая — сварливая, вечно недовольная, скандальная. Джо понимал, что Кейт очень переживает из-за того, что никогда больше не сможет иметь детей, но при этом она буквально убивала его. А хуже всего было то, что она продолжала отчаянно нуждаться в нем, нуждаться в его поддержке и помощи. Но собственные несчастья настолько затмили ей разум, что Кейт просто не знала, как достучаться до Джо. Каждый раз, когда она пыталась сделать это, она испытывала такой гнев и такое отчаяние, что невольно отталкивала его. Они оба как будто блуждали в ночном лесу и были не в силах найти друг друга во мраке.

Между тем Джо по-прежнему оставался единственным человеком, который мог ей помочь. Кейт не переставала любить его; на самом деле она ненавидела не его, а себя. Тысячи раз она воспроизводила в уме всю последовательность событий и снова и снова спрашивала себя: какого дьявола она вызвалась везти Кларка Александра в Гринвич в ту роковую пятницу? Если бы она не сделала этого, ее близнецы были бы сейчас живы и здоровы! И вот теперь она не только потеряла их, но и на всю жизнь осталась инвалидом, потому что в ее глазах женщина, не способная иметь детей, была такой же калекой, как те, у кого не хватало рук или ног.

— Ты просто убиваешь меня, Кейт! — сказал Джо в один из уик-эндов, когда он случайно оказался дома. — Пойми, так дальше продолжаться не может!

Он старался говорить так мягко и убедительно, как только мог, но в этих словах Кейт увидела, угадала только одно — его желание убежать. О том, что Джо действительно больше не может выносить ее гнева и постоянных обвинений, она не подумала.

— Почему не может? — спросила она холодно.

— Потому что я не могу и не хочу натыкаться на каменную стену каждый раз, когда возвращаюсь домой, — сказал Джо. — Ты должна что-то с этим сделать. Постарайся перебороть себя. Я знаю, что тебе сейчас очень больно. Ты потеряла ребенка… детей, но я не хочу, чтобы мы потеряли нас.

Такой исход казался ему более чем вероятным. Всего за полгода женщина, которую он любил больше жизни, превратилась в самую настоящую эринию — богиню мщения, — терзавшую его постоянными упреками и обвинениями.

— У тебя уже есть двое детей, Кейт, — двое отличных детей. Почему мы не можем быть счастливы вчетвером? Ведь я отношусь к ним как к родным. Кларк Александр и Стивени — твои дети, а раз так — значит, они все равно что мои. Кроме того, я не понимаю, почему ты не хочешь ездить со мной?

Даже в Лос-Анджелес, а ведь у нас там дом. Мы там живем, Кейт!..

Он готов был испробовать все средства, чтобы вернуть ее, но Кейт словно не слышала его слов, а если и слышала, то не понимала, о чем он говорит на самом деле.

— Я никуда не хочу ездить, потому что не хочу потакать твоим глупым привычкам, — отрезала она.

Джо тоже начал злиться. Он хотел договориться по-хорошему, но из этого снова ничего не вышло.

— Чего же ты хочешь? Сидеть дома и жалеть себя, как ты делала это на протяжении последних шести месяцев? А тебе не кажется, что тебе давно пора повзрослеть? Я не могу постоянно сидеть с тобой, держать тебя за руку и лить вместе с тобой слезы! Это бессмысленно и глупо, потому что я не могу вернуть детей, которых ты потеряла, и никто не может. Неужели ты до сих пор не поняла, что нам просто не суждено иметь общих детей. Не мы это решаем, Кейт!

— Ты с самого начала хотел от них избавиться! — взвизгнула Кейт. — Я помню, как ты настаивал, чтобы я сделала аборт, потому что тебе так было удобнее. Ты не хотел детей. Ты хотел и дальше жить, как тебе нравится, — мотаться по всему миру, летать на самолетах, а домой приезжать на пятнадцать минут в месяц! Когда ты мне нужен, тебя никогда нет! После аварии тебе понадобилось целых пять дней, чтобы вернуться, а ведь я могла умереть каждую минуту! Где ты был, черт тебя возьми?! И кто ты такой, чтобы говорить мне,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату