Поймав такси, они вернулись домой. Войдя в комнату сына, Изабель разразилась рыданиями. Как Маленький принц из книги Сент-Экзюпери, он покинул их, уйдя в свой собственный мир, мир, который ему и не следовало покидать. Но за то краткое время, что он был здесь, с Изабель, он успел доставить ей много радости.
Немного успокоившись, она налила Софи чаю, а затем позвонила мужу. Голос Изабель звучал удивительно ровно. Новость ошеломила Гордона, и он пообещал, что к вечеру будет дома. Он был, как всегда, сух, не говорил, что сожалеет об утрате, он вообще почти ничего не сказал и быстро повесил трубку. Изабель хотела было позвонить Биллу, но решила, что этого не стоит делать, тем более что тот никогда не встречался с ее мальчиком. К тому же она не считала себя вправе врываться в его жизнь.
Во второй половине дня они вдвоем с Софи отправились в похоронное бюро и сделали там все необходимые распоряжения. Изабель заказала простой белый гроб, а из цветов – ландыши и белые розы. Проститься с Тедди никто не придет, кроме мамы, сестры и его сиделок, – ведь он не ходил в школу и не завел друзей, а сама Изабель их всех растеряла. Только она и Софи общались с ним и любили его. Как же она теперь будет жить? Все последние годы она занималась только сыном.
Прилетевший ночью из Рима Гордон выглядел подавленным. На следующий день он вместе с Изабель и Софи съездил в похоронное бюро. Изабель распорядилась, чтобы гроб был закрытым, – она не могла видеть Тедди мертвым, хотя и сейчас он оставался таким же красивым, как при жизни. Гордон не захотел на него взглянуть, и Изабель его понимала. Для отца Тедди так и остался чужим, он не знал и не желал его узнавать, а теперь уже слишком поздно.
Вечером они вместе поужинали. Говорили только Гордон и Софи, Изабель молчала. О Тедди никто не упоминал – боль была еще слишком свежей. Изабель побрела в свою комнату, думая только о ребенке, которому дала жизнь. Словно хрупкая бабочка, он в конце концов от них улетел, но Изабель была благодарна судьбе за любовь, данную им с Тедди, и вообще за его существование.
Похороны состоялись на следующий день, и на отпевании священник, не знавший Тедди, перепутал его имя. Поездка на кладбище едва не убила Изабель, она не могла смириться с мыслью, что придется оставить здесь сына, и едва удерживала себя, чтоб не вцепиться в гроб. Она в последний раз коснулась его и забрала с собой одну из хрупких белых роз, чтобы потом засушить ее. Изабель не могла дышать, не могла двигаться – боль была невыносимой.
Вечером Гордон пришел к ней в спальню. Она лежала на кровати, лицо ее было Цвета мрамора.
– Не понимаю, что с тобой происходит, – скорее раздраженно, чем озабоченно, проговорил он. Вид Изабель в последнее время вызывал у него отвращение – она выглядела тяжелобольной. – Глядя на тебя, можно подумать, что сегодня мы похоронили тебя, а не Тедди. Что с тобой, Изабель?
– Я только что потеряла сына, – не веря своим ушам, произнесла она.
– И я тоже. Но ты так выглядишь уже два месяца.
– Разве? Прошу прощения. – Она отвернулась, не желая его видеть. Скорее бы он ушел.
– Софи очень за тебя переживает.
– А я переживаю от того, что потеряла сына, – без всякого выражения сказала она.
– Мы ждали этого много лет, – напомнил он, – хотя естественно, что тебя это потрясло, особенно если учесть прошлогоднюю аварию. – Он уже начинал опасаться, что его жена никогда не поправится. На самого Гордона смерть Тедди не произвела особенного впечатления, и он держался как совершенно посторонний человек, даже не как родственник. Никто, пожалуй, и не поверил бы, что он только что потерял сына.
– И что ты теперь собираешься делать? – с любопытством взглянув на Изабель, спросил он.
– С чем? – Со своей комнатой? Со своей одеждой? Со своей жизнью? Она не могла понять, к чему он клонит.
– Последние пятнадцать лет ты только и занималась тем, что ухаживала за Тедди. Но нельзя похоронить себя вместе с ним!
А почему бы и нет? У нее не осталось ни Тедди, ни Билла, ей незачем жить – если только ради Софи. Следующие слова Гордона буквально ее потрясли:
– Я думаю, тебе следует отправиться с Софи в Гренобль. По-моему, это прекрасная мысль. В конце концов, тебе все равно придется выбраться из этих стен, так что будет лучше, если ты уедешь с ней.
Изабель мгновенно сообразила, что он хочет сослать ее в провинцию, чтобы остаться здесь с Луизой. Это был очень толковый план – смерть Тедди играла ему на руку. Надо же, как он это здорово придумал!
– Ты серьезно? – Она чуть не рассмеялась ему в лицо. Он кажется таким внимательным и в то же время так сильно желает от нее избавиться! Должно быть, он опасается, что теперь она может попытаться восстановить их супружеские отношения. – Что мне там делать? Софи вряд ли понравится, если я стану путаться у нее под ногами.
– Ну, ты же не можешь просто сидеть здесь без дела! – с раздражением воскликнул Гордон.
– Ты считаешь, что я все время валяла дурака? – Это переполнило чашу терпения. Изабель была по горло сыта ложью, которая окружала ее столько лет. Она не хочет отравлять жизнь своей дочери, к тому же абсолютно ясно, чего добивается Гордон.
– Я не имею ни малейшего понятия, чем ты занималась, – резко сказал он, – кроме заботы об этом мальчике.
– «Этот мальчик» – твой сын, и он только что умер. Имей хоть немного уважения – хотя бы к нему. Да и ко мне тоже. – Впервые она осмелилась говорить с ним подобным тоном, и Гордону это явно не понравилось.
– Не учи меня, как надо себя вести, Изабель. Не забывай, в прошлом году ты сама вела себя не лучшим образом, больше я такого не потерплю.
– Да ну? – сверкнула глазами Изабель. Это уж было чересчур. – И в чем же заключалось мое плохое поведение?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Тогда я закрыл глаза на вашу связь с Биллом Робинсоном, твое счастье, что я с тобой не развелся. – Оружие было обнажено. Но теперь Изабель уже ничего не
