Смотритель раздал девушкам пистолеты — длинноствольные малокалиберные «вальтеры-олимпия». Потом — патроны.
После положенных команд красавицы, зарядив оружие, приготовились.
Ляхов предложил желающим стать рядом, три позиции были свободны.
— Покажите, господа офицеры, молодёжи, как нужно…
Тарханов и Уваров, чувствуя подвох, отказались. Выиграть у юных девушек — немного чести. Проиграть, если что, — неудобно для чина.
— Ну, как хотите… В корректировочную трубу посмотреть не желаете?
Труба стояла тут же на треножном штативе.
— Да зачем, не чемпионат мира, — ответил Уваров.
— Тогда — три пробных, десять зачётных, огонь!
После пробных смотритель, нажав кнопку, подкатил на роликах стандартные мишени к рубежу.
Сергей взглянул и слегка изумился. В каждой из семи мишеней по три центровых десятки. Ни одной даже габаритной. Так не бывает, но сейчас — было. И пробоины не гвоздём проковыряны. Натуральные, свежие, пулевые.
Из непристреляных пистолетов, смотритель раздавал их явно наугад.
— Зачётные, — скомандовал Ляхов.
Дробь перекрывающих друг друга семидесяти выстрелов без пауз, и девушки снова стоят как положено, положив на барьер пистолеты с открытыми затворами.
— Прошу, господа, — торжествующе предложил Ляхов, указывая на подъезжающие мишени.
Отчего-то Тарханову и смотреть не захотелось. При встрече с непонятным у него обычно портилось настроение. Если он сам не был творцом этого непонятного. У боевиков, встретившихся с ним в «Бристоле», к примеру, настроение испортилось ещё больше. У большинства — навсегда.
Зато Уваров радовался от души.
— Нет, это изумительно, господа! Семь раз сто из ста! Нет, простите, я уж придерусь. Вот здесь, на четвёртой мишени, одна девятка. Почти-почти десятка габаритная, а на полмиллиметра не дотягивает. Что, безусловно, не умаляет… В реальном бою пуля в переносицу да нормального калибра, миллиметрами не измеряется. Когда у нас следующие Олимпийские игры? Девушки, а из винтовки так же можете?
Стоявшая на первом номере длинноволосая шатенка вопросительно взглянула на Ляхова. Тот кивнул.
Из железного шкафа была извлечена и подана ей винтовка «Стрела». Целевая, малокалиберная.
Со стандартной стойки девушка произвела пять выстрелов на двадцать пять метров. И снова все в десятку.
— Достаточно? — спросил Вадим. — Следующий номер нашей программы — рукопашный бой. Для чего поднимемся в зал этажом выше. Зрелище обещает быть интересным. Штыки, сапёрные лопатки, подручные предметы. Быстренько переоденутся в тренировочные костюмы — и к вашим услугам…
Уваров посмотрел на девушек. Они отошли на два шага от рубежа, стояли, заложив руки за спину, в ожидании следующей команды. На слова старших командиров, не обращённые лично к ним, не реагировали.
— Нет, это совершенно хрен знает что, — сказал Тарханов. — Достал ты, Вадик, меня своими фокусами. Без рукопашной обойдёмся. Пошли обратно. И вы… — он замялся, не зная, как обратиться к питомицам Ляхова.
— Юнкера, если завтра не прикажешь произвести их в подпоручики, — подсказал Ляхов. — Одним словом, девчата, начальству вы понравились. — Это уже непосредственно девушкам он сообщил, ненавязчиво подчеркнув старшинство здесь Тарханова, а в чём-то — и Уварова. Сам же он, по этому раскладу, так — погулять вышел. — Общая команда — вольно, благодарю за службу, отвечать по уставу не нужно. Следовать за нами…
В зале девушек, вместе с их старшим, Валентином, посадили за отдельный стол, хотя Ляхов намекнул, что за общий — интереснее. С многозначительным подмигиванием. Тарханов отрицательно мотнул головой. Ему хватило и того, что увидел. Требовалось поговорить конфиденциально. А Уваров был бы очень и очень не против. Уж больно ему понравилась длинноногая правофланговая шатенка, выступившая с сольным номером из винтовки. Как он сумел выделить её среди других, ничуть не хуже лицом и статью? Тайна сия велика есть. Валерий чувствовал, что скорее всего это именно она, о которой мечталось и которую он видел в снах. Бывает такое.
— Теперь объясни, Вадим, как и для чего ты устроил это представление. — Голос Тарханова был сух и серьёзен.
— Как — понятия не имею. В смысле — я их стрелять не учил. Без меня умели. Для чего — отвечу. Чтобы ты в очередной раз поверил Шекспиру. «Есть многое на свете, друг Горацио…» Помнишь, когда Майя позвонила и пригласила нас приехать на выходные? Ты тогда не смог. Я — съездил. Там мне и были представлены эти милые особы. Их доставил в Кисловодск один из наших друзей, Олег Левашов. Поручил попечению Майи и Татьяны, дядькой оставил Валентина. Сам немедленно отбыл по очередным важным делам. Девушки никогда раньше не бывали на Земле, вот и пришлось нашим подругам заниматься их социализацией и «подгонкой по месту с помощью напильника».
— Не были на Земле? — удивился Уваров. — А где жили?
— На одной весьма землеподобной планете по имени Валгалла. Там у наших друзей нечто вроде загородной дачи…
— А девушки, значит, инопланетянки? — спросил Тарханов, решивший не удивляться вообще ничему. Воспринимать факты, как они есть, а практические выводы сами воспоследуют.
— Тоже не совсем так. Они — воспитанницы специального учебного заведения, организованного настоящими инопланетянами для подготовки из человеческих детей собственной агентуры. В подробностях эту историю я изложить не готов, потому что сам знаю намного меньше половины. Надеюсь, при очередной встрече друзья расширят круг наших понятий. Скажу только, для своего и вашего успокоения, что первоначальный проект был свёрнут, и будущие агентессы остались без перспектив и без смысла к существованию. Ну вот, к примеру, как овчарки, если бы вдруг исчезли все овцы. Тогда и возникла у «братьев» мысль переправить первую партию девушек на Землю и посмотреть, чем их тут можно занять. Как вы несомненно убедились, учили их там хорошо. Они в состоянии выиграть Олимпийские игры по любому виду спорта, если им объяснить правила и дать недельку потренироваться. Чтобы не совершать подозрительных ошибок и невольных нарушений общеизвестных норм поведения…
— По штанге тоже? — для чего-то спросил Уваров, соразмеряя понравившуюся ему девушку с громадой железа, с грохотом рушащейся на помост из рук не справившихся с весом слоноподобных мужиков.
— Не знаю, не проверял, — честно ответил Ляхов. — Но по боксу — точно.
Некоторое время Тарханов и Уваров молчали, усваивая информацию. За последний год они увидели и узнали многое, но привычка к невероятному так и не успела сформироваться.
Ляхов прочёл в глазах Валерия невысказанный вопрос, и сразу понял, чем он вызван. Заметил, каким взглядом подполковник смотрел на Анастасию. Влюбился парень, мгновенно и, кажется, основательно. Выбор его Вадим про себя одобрил. На его взгляд, Настя действительно в чём-то превосходила своих однокашниц. Внешностью как раз нет, все одинаково красивы, с незначительными индивидуальными различиями. Дело в другом — она была сильнее психологически, лучше адаптировалась к жизненным обстоятельствам, если ещё проще — в ней ярче ощущалась аристократичность и крови и духа. Как такое могло быть? Свойство исходного материала? (Почему бы и нет, кстати?) Или воспитание по особой программе?
Ляхов сам этого не знал. Разве что у Лихарева спросить? Кстати, нужно его позвать за свой стол, а то неловко выглядит демонстративная, пусть и оправданная сегрегация.
Он так и сказал Тарханову.
— Сейчас. Ещё несколько моментов, его не касающихся, и позовём…
— Ты, Валера, сейчас пребываешь в сомнениях, — витийствовал Вадим, пришедший в очень хорошее настроение, в том числе и потому, что заранее начал прикидывать себя на роль кума Валерия и Анастасии, — а люди ли на самом деле эти репатриантки? Не сомневайся. Я, по профессиональной
