Зоя говорила спокойно, мягко, за два десятилетия привыкла вразумлять больных, несчастных. Часто взбудораженных, а то и обезумевших людей и научилась сохранять спокойствие, даже когда ее обуревала горечь.
– Это лишнее. – Мэри Стюарт пыталась взять себя в руки, понимая, что допустила бестактность. Слишком велико было ее изумление, и она сорвалась. – Я запросто могу улететь утром в Нью-Йорк. – Говоря это, она чувствовала огромное разочарование.
– Что за идиотки! – воскликнула Таня, чуть не плача. – Не могу поверить, что вы способны упираться по прошествии двадцати с лишним лет. Боже, нам скоро по сорок пять! Вам что, нечем больше заняться, кроме как вспоминать детские обиды? На меня ежедневно вываливается столько грязи, и я не помню, что происходило даже неделю назад, а вы что-то лепечете... – Она жгла взглядом обеих.
Мэри Стюарт и Зоя смущенно переглядывались, Том знай себе заносил в дом их вещи. Он собирался поселиться в отеле в Джексон-Хоуле и приезжать только в случае, если Тане захочется совершить экскурсию. Нелепая сцена перед домом привела его в недоумение!
– Может, все-таки войдем и обсудим все в нормальной обстановке?
Все трое вошли в гостиную. Том занес в дом съестное и удалился. Женщины застыли, не зная, как быть. Таня завладела инициативой.
– Сядьте! Нечего меня нервировать. – Она взволнованно расхаживала по комнате. Таня и Мэри Стюарт были одногодками, Зоя – на год старше, но всем трем ни за что нельзя было дать их возраст. – Значит, так, – продолжила Таня, когда подруги уселись. – Примите мои извинения. Наверное, я не должна была этого затевать. Но мне так хотелось снова собраться! Я очень по вас соскучилась! Таких подруг, как вы, у меня нет и не было. Всем остальным на свете на меня наплевать. Мужа у меня нет, детей тоже, теперь даже приемных. Всё, что у меня осталось, ~ это вы. Мне захотелось возродить былое. Наверное, это кретинизм. Но давайте хотя бы попробуем!
– Мы обе тебя любим, – спокойно проговорила Мэри Стюарт, стараясь держать себя в руках. – За себя я могу говорить со всей ответственностью. Уверена, что то же самое относится к Зое, иначе ее бы здесь не было. Ведь не ради красот природы и не ради ковбоев мы сюда явились! – Слушая ее, Зоя улыбалась и кивала. – Просто мы с ней друг друга не выносим, вот в чем дело. Думаю, провести две недели в таком обществе затруднительна.
Зоя снова кивнула.
Таня совершенно отчаялась. Конечно, первого изумления и вызванного им негодования, она понимала, не избежать, но никак не ожидала, что обеим захочется бежать без оглядки. Теперь она увидела, как глуп ее замысел. Надо было пригласить либо Мэри Стюарт, либо Зою.
– А один вечер? Мы весь день ехали и не чувствуем под собой ног. – Говоря о себе и Мэри Стюарт, она умоляюще смотрела на Зою. – Ты тоже добиралась сюда на двух самолетах. Вон какой усталый у тебя вид! То есть выглядишь отлично, – поправилась она, – просто утомилась. Три усталые женщины! Мы ведь больше не дети... – Никто не улыбнулся.
Все трое ломали головы, как теперь быть.
– Давайте побудем вместе хотя бы один вечер, а потом пускай каждая решает, как ей поступить. Я не стану выкручивать вам руки: если вы захотите смотаться, я пойму, что совершила непоправимую глупость. И конечно, тоже уеду. Торчать здесь одной две недели слишком тоскливо.
Ее слова звучали нелепо, учитывая прелесть этого уголка.
Зоя первой откликнулась на ее призыв. Переводя взгляд с Тани на Мэри Стюарт, она молвила:
– Сегодня я не уеду. Ты права. Обратный путь слишком долог, к тому же я не уверена, что сегодня есть обратный рейс. Здесь не аэропорт Кеннеди. – Она улыбнулась Тане и неуверенно покосилась на Мэри Стюарт: – Так тебя устраивает, Стью? – Оказалось, что ей ничего не стоит назвать ее прежним именем.
– Вполне, – вежливо ответила Мэри Стюарт. – Я улечу в Нью-Йорк завтра утром.
– Ты это брось! – одернула ее Таня. – Кто обещал провести неделю со мной в Лос-Анджелесе? – Их упрямство начало ее раздражать. Поведение Мэри Стюарт казалось ей неразумным, хоть она и знала, что старые раны порой заживают с большим трудом.
– Я тоже улечу завтра, – убежденно произнесла Зоя.
Таня решила больше не настаивать. Хорошо, хоть проведут здесь ночь. Для начала сойдет и это. Вдруг до утра произойдет чудо и они передумают?
– Выбирайте себе спальни, – предложила Таня, снимая шляпу и вешая ее на крючок.
В доме имелись всевозможные приспособления: вешалки, рожки для обуви, даже перчатки на случай утренней прохлады. На случай дождя в шкафах были заготовлены плащи. Хозяева позаботились об удобствах и не поскупились на роскошь. Таня и та никогда не видела ничего похожего.
– Мне здесь нравится, – призналась она и осторожно улыбнулась.
На сей раз подруги улыбнулись с ней за компанию. Как ни странно им снова оказаться вместе, все трое вынуждены были согласиться, что попали в удивительное место, а домик – просто чудо!
– Тебе предоставили нечто особенное, Тан, или здесь всех встречают одинаково? – поинтересовалась Зоя. Она сомневалась насчет равенства, так как слишком многое указывало на особый прием, включая специально подобранные в соответствии с их возможными наклонностями журналы.
– Думаю, что хороши все домики, – ответила Таня, наливая себе пиво. – Неделю назад отсюда звонили и у моей секретарши узнали, что я люблю есть, пить, читать, каким мылом моюсь, сколько кладу под голову подушек, сколькими одеялами укрываюсь, какие видеофильмы смотрю, нужен ли мне факс, дополнительные телефонные линии. Я ответила, что хватит одного номера, но настояла на факсе и трех видеомагнитофонах и позволила себе пофантазировать насчет ваших вкусов по части съестного и выпивки. Если вам хочется еще чего-нибудь, выкладывайте без стеснения.
– Потрясающее место! – согласилась Мэри Стюарт, изучив все спальни. На обратном пути она чуть не натолкнулась на Зою.
