– Невероятно! – Мужской голос заставил Мэри Стюарт вздрогнуть. Таня уехала вперед: Большой Макс замешкался, и она пришпорила его, оставив подругу одну. Одиночество Мэри Стюарт длилось недолго: рядом с ней сразу очутился Хартли Боумен. – Вы бывали здесь раньше? – спросил он ее, словно старую знакомую – на ранчо культивировалась атмосфера непринужденности.
– Нет, не бывала, – тихо ответила Мэри Стюарт. – Очень красиво! – Она покосилась на него и продолжала смотреть как завороженная. Писатель выглядел очень подтянутым и одновременно каким-то уютным, домашним. Ей понравились его руки, державшие поводья, и английский стиль верховой езды. Она сказала об этом. В ответ на ее слова он засмеялся.
– В западных седлах я чувствую себя неудобно. У себя в Коннектикуте часто езжу верхом. – Мэри Стюарт кивнула. – А вы с западного побережья? – Его очень заинтересовала эта женщина. Он недоумевал, но смущался спросить, что она делает в обществе Тани Томас, которую узнал сразу.
– Нет, из Нью-Йорка. Вырвалась на две недели.
– И я. – Его улыбка свидетельствовала, что ему с ней легко. – Приезжаю сюда каждый год. Раньше мы любили бывать на ранчо с женой. Сейчас я здесь впервые после ее смерти.
Мэри Стюарт догадывалась, что у него тяжело на душе, хотя он не собирался в этом признаваться. Она могла представить себе, как ему одиноко.
– Сюда приезжает множество народу из восточных штатов. Место того стоит. Меня влекут горы. – Он восторженно обвел глазами хребет. То же самое влекло сюда многих людей. – В них есть что-то целительное. Я не собирался больше сюда возвращаться и в прошлом году не приезжал. Но в этом почувствовал, что больше не могу. Мое место – здесь, – проговорил он задумчиво. – Обычно меня тянет на океан, но Вайоминг и эти горы – что-то волшебное.
Она хорошо его понимала. То же чувствовала со вчерашнего дня и сама. Именно поэтому Джексон-Хоул приобрел в последнее время такую популярность. Горожан тянет сюда, как магометан в Мекку.
– Забавно слышать от вас это, – призналась она. С ним ей было удивительно спокойно и уютно, а ведь они друг другу совершенно чужие! – Я ловлю себя на том же ощущении с первой же минуты, как мы тут оказались. Такое впечатление, словно горы только тебя и дожидались. Им можно поведать обо всех своих бедах. Они для того и существуют, чтобы утешать и исцелять. – Она боялась, как бы он не принял ее за восторженную дурочку, но напрасно: он отлично ее понял и согласно кинул.
– Представляю, как тяжело вашей подруге! – посочувствовал он. – Я наблюдал за публикой во время завтрака: стоило ей появиться – и люди преобразились: сами не замечают, какими становятся дураками в ее присутствии. Похоже, у нее нет ни минуты покоя: на нее реагируют, хотят быть с ней рядом, снимать, урвать кусочек ее ауры.
Мэри Стюарт понравилось, как просто он обо всем этом говорит.
– Нелегко быть знаменитостью, – ответила она, не желая признаваться, что узнала его, прочла шесть его последних книг и осталась о них самого лучшего мнения. Не хватало, чтобы он увидел и в ней любительницу знаменитостей! Зная Танину жизнь, она понимала, что подобная публика вызывает только головную боль.
– Да, это имеет свои недостатки. – Он посмотрел на Мэри Стюарт с улыбкой, сразу догадавшись, что она знает, с кем говорит. – Но я к этой команде не отношусь. В нее входят очень немногие. В мире наберется всего лишь горстка людей, которым приходится переживать то же самое, что ей. Она держится превосходно.
– Еще бы! – отозвалась Мэри Стюарт, верная подруга.
– Вы с ней работаете? – Он не собирался совать нос в чужие дела, просто хотел убедиться: действительно ли женщины, не отходящие от Тани Томас ни на шаг, – ее ассистентки.
– Мы дружили в колледже, – с улыбкой ответила Мэри Стюарт.
– И сохранили дружбу с тех самых пор? Восхитительно! Это же отличный сюжет! Для книги – не для газет, – поспешно уточнил он.
Оба рассмеялись.
– Спасибо. Обычно с ней поступают очень немилосердно. Это так несправедливо!
– Превратившись в звезду, вы перестаете быть для простых смертных нормальным человеком. На вас можно плевать, вас можно пинать, как мусор под ногами, – грустно проговорил он.
Мэри Стюарт кивнула.
– Она говорит об этом: жизнь как предмет. По ее словам, человек превращается в вещь, с которой можно обходиться как угодно. Чего ей только не приходится выносить! Не знаю, как она все это терпит.
– Наверное, сильная натура, – проговорил он с улыбкой. Мэри Стюарт вызывала у него восхищение. Ему очень нравилась эта женщина, но пока он не смел в этом признаться. – Еще ей повезло с друзьями.
– Это нам повезло с подругой, – возразила Мэри Стюарт с улыбкой. – То, что мы сюда попали, – счастливая случайность. Все устроилось в последнюю минуту.
– Счастливая и для вас, и для всех остальных, – сказал он. – Ваша троица – хорошее дополнение к здешнему пейзажу. – Он перевел взгляд на Таню, грациозно гарцующую бок о бок с ковбоем. Мэри Стюарт заметила, что они молча едут рядом. – Потрясающая женщина! – Хартли Боумен, как и другие, не мог ею не восхищаться.
Мэри Стюарт с улыбкой кивнула. Ей и в голову не пришло бы ревновать.
– Я – большой поклонник ее как певицы, собрал все ее диски. – Он почему-то смутился, и Мэри Стюарт подбодрила его улыбкой.
–А я – все ваши книги. – Говоря это, она покраснела.
– Неужели? – Он с удовольствием протянул руку и представился, хотя этого требовала не ситуация, а разве что хорошие манеры: – Хартли Боумен.
– Мэри Стюарт Уолкер. – Они протянули друг другу руки над головами своих коней и обменялись рукопожатием, после чего продолжили прогулку.
