Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

как вполне правомерное и учитывалось при голосовании современного, текущего вопроса. Это напоминало практику дискуссий знатоков Торы в синагоге. Те тоже не делали различий между доводами, высказанными в конце двенадцатого и начале двадцать первого века. Лишь бы они имели отношение к теме.

— Совершенно верно, что мы и видим на примере последних событий в России, — согласился герцог. — Но это не имеет никакого принципиального значения, ибо там «контрреволюция» явилась не следствием отсутствия Ответа, а как раз самим Ответом, а вот мы, к глубокому прискорбию, на брошенные нам Вызовы давно уже не можем найти достойных Ответов. Империя деградирует прямо с того дня, когда согласилась отказаться от плодов победы в Мировой войне ради весьма условного «вечного мира».

— Недавно попытались, с использованием новейших достижений неизвестной нам науки… — усмехнулся Одли. Он имел в виду попытку учинить в Москве военный переворот с привлечением людей из другой реальности, владеющих аппаратурой нейролингвистического программирования и психотронного воздействия.

— Или — самого дьявола, — сказал мистер Левер, сообразно своим словам внешне напоминавший пастора, но явно не являвшийся таковым.

— Дьявол, насколько я представляю его привычки, непременно исполняет взятые на себя обязательства, — со смешком сказал господин Пейн, один из немногих присутствующих являвший собой тип настоящего охотника «пар екселленс[3]», по крайней мере, официальных постов он не занимал ни в политике, ни в бизнесе, а свои капиталы якобы хранил по старинке, в сундуках со звонкой монетой и драгоценностями. Подобно султану Брунея. Но это уж точно слухи, распускаемые завистниками.

— По крайней мере, известные документы свидетельствуют, что все недоразумения с означенной персоной начинаются уже за пределами этого мира.

— Так там они и начались. Откуда, по-вашему, были приглашены все те люди, что попытались, но не сумели избавить нас от всех раздражающего новоиспечённого царя Олега?

Присутствующие молчаливо согласились с Пейном.

Каждому было понятно, что та история была чересчур невразумительной. Никаким образом не совпадающая с тем, что считается «нормой» у джентльменов, воспринимающих действительность наилучшим из возможных способов. «Охотники» привыкли считать, что в «старой доброй Англии» нет людей умнее и могущественнее их. Во многом они были правы. Но «во многом» не значит «во всём». Бывают моменты, когда безусловные преимущества превращаются в явные недостатки.

…Из всего вышесказанного следует, что данное заседание клуба происходило «во второй реальности», то есть в той, где существовал Император Олег. Но, как бы странно это ни выглядело с «позитивистской» точки зрения, оно точно так же могло (а значит, и происходило) в «первой», Главной исторической последовательности. Время — оно иногда весьма пластично, а иногда и инвариантно[4], если ему самому этого хочется. Таким образом, невозможно с достоверностью утверждать, в каком из две тысячи каких-то годов на самом деле общались почтенные джентльмены и в какую именно реальность открывалась (или открылась бы) входная дверь клуба в тот или иной момент. В полном соответствии с принципом Шредингера[5]. Достаточно иметь в виду, что в каждом фиксируемом случае подлинной остаётся лишь одна из реальностей, а другая и последующие обращаются в гипотетические. Впрочем, это утверждение справедливо только для рассматриваемого случая.

…Около двух лет назад в клубе появился странный джентльмен весьма почтенного вида. Вопреки ещё при Дизраэли утверждённым правилам он был пропущен охраной у входа, а старший лакей проводил его прямо в кабинет мистера Одли, как раз в то время исполнявшего обязанности дежурного вице- президента.

— Каким образом вы осмелились явиться сюда без приглашения? — демонстративно-бесцветным — для знающих его людей весьма угрожающим — голосом спросил вице-президент в ответ на вежливое приветствие незнакомца. При этом он уставился на лакея, допустившего столь вопиющее нарушение Устава: не только впустить «человека с улицы» в здание, но и сопроводить его через анфилады кабинетов, курительных комнат и иных помещений, нарушив покой отдыхающих клубменов и, более того, — позволить ему увидеть то, что посторонним видеть никак не полагалось.

— Но, сэр… — растерянно начал лакей. — Господин предъявил… Я не мог…

Незнакомец остановил его уверенным жестом.

— Оставьте нас, Кид. — Он правильно назвал служителя по имени.

Не желая затевать перебранку в присутствии лакея, Одли движением руки подтвердил распоряжение «гостя». Лакей удалился, всем своим видом изображая оскорблённое достоинство человека, честно и буквально исполнившего свой долг.

— Итак? — спросил вице-президент.

— Да, именно так! Ваш лакей поступил единственно возможным для него образом, — нежданный гость протянул вице-президенту «клубную карточку». Настоящую, изготовленную из толстого лакированного картона со всеми положенными эмблемами, надписями и подписями. К великому удивлению и шоку мистера Одли — восьмидесятилетней давности!

Но — подлинную, в этом вице-президент не усомнился ни на мгновение. Он, состоящий в клубе полсотни лет, ещё застал джентльменов, имевших такие же, полученные в первой четверти прошлого века. Да и фамилия владельца карточки была ему знакома. Без подробностей, естественно — слишком велика разница в возрасте. Одли мельком удивился собственному спокойствию. Впрочем — чему удивляться? Какое-то объяснение данному факту непременно найдётся. Не случайно ведь было введено в давние времена правило «вечного членства», не из одного только стремления к экстравагантности. Очень может быть, что подобные «явления» случались и раньше. А что сам он ни о чём таком не слышал, ещё ничего не значит.

— Извините, сэр Арчибальд, — сказал вице-президент и потянул с полки толстый том, содержавший рукописные формуляры всех клубменов, начиная с самого первого.

Вот, всё верно, под номером, совпадающим с номером карточки, значится сэр Арчибальд Боулнойз. Год рождения — тысяча восемьсот восьмидесятый, принят в действительные члены по баллотировке в тысяча девятьсот двадцатом. Скончался в тысяча девятьсот шестьдесят девятом.

— И где же вы, достопочтенный сэр, находились последнее время? — мягко осведомился Одли. — Теперь я вспомнил, мы с вами встречались несколько раз. Но вы тогда посещали клуб крайне редко по причине преклонного возраста, а я, наоборот, вёл слишком активный образ жизни и тоже не слишком часто появлялся в Лондоне…

О том, что он и на похоронах сэра Арчибальда присутствовал, вице-президент из деликатности умолчал. Не самый важный эпизод. Как-нибудь позже к этой теме можно будет вернуться.

— Должен заметить, что сейчас вы выглядите гораздо… свежее.

Гость поблагодарил за комплимент, взял сигару из радушно подвинутой к нему коробки.

— Ничего удивительного, сейчас мне приблизительно пятьдесят лет, и чувствую я себя превосходно. Но давайте по порядку, иначе у нас ничего не получится.

В течение ближайшего получаса сэр Арчибальд сообщил Одли, что практически одинаковых «Хантер-клубов» существует как минимум три. Настоящий согласимся считать пока единственно подлинным, раз они сейчас тут находятся и беседуют. С этим не поспоришь.

Но ведь и тот, где сэр Арчибальд получил своё удостоверение, в смутное время окончания Мировой войны и попытки установить новый, приемлемый для Грейт Бритн порядок непременно имел своё место в истории.

И ещё один — находящийся как раз посередине между ними — тоже со счетов не сбросишь. Притом что местопребывание клуба оставалось тем же самым, да и больше половины его членов совпадали документально и физически.

Голова у мистера Одли слегка поплыла, но не настолько, чтобы он потерял возможность рассуждать в пределах своей должности.