Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер

продолжить руководство сопротивлением с других позиций и на других условиях.

На повороте с трассы на дорогу к даче «Лексус» остановили перед шлагбаумом два сотрудника, одетые в милицейскую форму, с автоматами «АКСУ» на изготовку. Третий страховал из бетонной будки, и даже Мятлев не знал, чем он вооружён, очень может быть, что несколькими хорошо замаскированными и дистанционно управляемыми пулемётами. Эти явно в заговоре не участвовали, потому что удостоверения генерала оказалось достаточно, «сержанты» отдали честь и подняли балку шлагбаума, на вид довольно хлипкую, но способную выдержать удар грузовика.

— Я давно уже хотел вас спросить, — сказал Журналист, обращаясь сразу к Секонду и Герте, — зачем, или лучше спросить почему, мы занимаемся такими импровизациями? Даже тех из доступных вам возможностей, что я видел сегодня, достаточно, чтобы пресечь всю авантюру в корне, вообще не доводя до фазы «активных» действий. А та система, что позволила принудительно общаться с Президентом! Однако вы…

— Мы, — мягко поправил его Секонд, — разделяться на страты и фракции уже поздно…

— Да, да, конечно. Возможностей и сил у нас достаточно, чтобы покончить дело миром, в худшем случае — так, как сегодня на Каретном. Однако…

— Я всё понял. — Секонд посмотрел на часы, сверился с какими-то цифрами на дисплее пульта управления роботами. — Пять минут. Я успею вам объяснить, чтобы больше к этому не возвращаться. Чтобы было окончательно ясно: мы все — я, Фёст, девушки — даже не «ученики чародеев». Мы так пока, на подхвате. Техника, что доверена во временное пользование, настолько же непонятна нам, как и вам. Просто мы уже умеем нажимать кое-какие кнопки, вы — ещё нет. Как индейцы Фенимора Купера и кремнёвые ружья бледнолицых. Одни умеют стрелять, другие нет, но для всех это изделие — вне бытовой логики и мировоззрения в целом. Но ружье — это только ружьё, а портсигар в кармане Герты — штука, сравнимая с атомной бомбой. Подходить к ней с кувалдой и зубилом крайне нежелательно по многим причинам.

Нам разрешено этими приборами пользоваться, но с соблюдением массы ограничений и, желательно, только в исключительных случаях. Во всех остальных безопаснее обходиться проверенными, «человеческими» инструментами и методами.

— Звучит страшновато, а если поконкретнее — в чём опасность? Люда распугала чекистов, все живы, и ничего не случилось. Несколько раз переходили из мира в мир — тоже ничего…

— В том и беда, — вздохнул Секонд, — что о последствиях мы ничего не знаем. Известно, что действие равно противодействию, и любое сотрясение мирового эфира, вызванное включением приборов, может завершиться чем угодно — природными катаклизмами, политическими, хроносдвигами, наконец… Может быть, то, чем мы занимаемся сейчас, спровоцировано вашей с Президентом прогулкой в Москву, или уик-эндом товарища генерала. Поэтому…

Невысокие, по пояс, кусты, росшие вдоль обочин и вроде бы просматривающиеся насквозь, вдруг шевельнулись, и там, где только что не было ничего, встали два морских пехотинца в странно переливчатых камуфляжах. От неуловимых, на пределе восприятия изменений рисунка и цветов быстро начинало рябить в глазах, и взгляд сам собой смещался на что-нибудь стабильное.

Генерал непроизвольно дёрнулся, явление было слишком неожиданным. «Двое из ларца, одинаковы с лица». У этих, правда, лица были разные, но в пределах общего типажа.

— Спокойно, это свои, — сказал Секонд, открывая дверцу.

У андроидов на нагрудных нашивках значилось: «Артём» и «Аскольд». Погоны с двумя продольными звёздочками помещались у них по-человечески, на плечах, а не на животе, как, явно не от большого ума, придумал нынешний министр обороны. Наверняка ни ему, ни его консультантам и советникам не приходилось видеть, как выглядит военный человек, проползший хотя бы полсотни метров по-пластунски в дождь и грязь. Своего взводного солдаты хоть по голосу узнают, а прочим командирам придётся долго трудиться, чтобы предъявить окружающим знаки различия.

Вооружены прапорщики были серьёзно, обычный боец, если он не аналог Ивана Поддубного, столько бы на себе не унёс. У каждого, кроме штатных автоматов и пистолетов, имелось по снайперскому «Взломщику» калибра 12,7 и пулемёту «ПКМ», в разгрузках и рюкзаках по четыре коробки с лентами и сотне винтовочных патронов. Да по десятку старинных, но по-прежнему надёжных гранат «Ф-1» и «РГД-5». Андроид мог бросить такую гранату на сотню метров, дальше не позволяли пресловутые четыре секунды замедления запала.

Доложили, как положено, что поступают в распоряжение «товарища полковника», уже им лично знакомого.

— Куда же мы вас посадим? — засомневался Мятлев, глядя на массивных парней, сверх всякой меры увешанных оружием.

— Вы только винтовки и пулемёты в багажник возьмите, а мы сами добежим, от вас не отстанем, — сказал «Артём». При равном звании по алфавиту он шёл раньше, вот и числился старшим.

— Главное — не обгоняйте, — предупредил Секонд, — охрана у ворот может не понять…

…Увидев, что в ворота дачи въезжает «Пассат» с остальной частью их команды, Герте и Секонду не то чтобы особенно полегчало, но стало спокойнее оттого, что они снова все вместе, и не нужно беспокоиться ещё и о товарищах, с которыми именно сейчас может происходить неизвестно что.

— Пойдёмте, — сказала Герта. Она не собиралась узурпировать права своих непосредственных начальников и кого-либо из присутствующих, но порученная ей Фёстом работа предполагала полную самостоятельность в рамках задания. Если согласовывать каждый шаг с командирами или охраняемыми лицами, терялся весь смысл.

Вчетвером спустились в холл, впереди Герта с автоматом на изготовку, за ней Президент, Журналист и Мятлев. Здесь, в кресле сбоку от входной двери, они увидели только одного офицера дежурной смены, вооружённого пистолет-пулемётом «Клин-2» и обычным «ПММ». Тот вскочил, услышав шаги и голоса главы государства с сопровождающими лицами. С Витгефт они обменялись мгновенными взглядами специалистов. На её взгляд, выглядел он вроде бы нормально, то есть — по ситуации. Собран, но не растерян, и глаза не бегают. Если он, или кто-нибудь ещё из тех, кого «валькирия» видела в здании и во дворе, связан с заговорщиками, сейчас определить это невозможно. Вот когда появится Вяземская, её Шар можно будет использовать и как «детектор лжи». Нехорошо подозревать в измене не давших к этому никаких оснований людей, но — время такое.

…Получасом раньше, как только они въехали на территорию и к машине подбежал начальник охраны майор Нежданов, генерал без всяких предисловий объявил, что ввиду особых обстоятельств полковник Ляхов временно назначается комендантом объекта с неограниченными полномочиями. И представил ему Секонда, не объясняя, какой именно службы он полковник, но наличие при нём прапорщиков в форме говорило само за себя.

Вадим тут же начал распоряжаться, дело знакомое, повоевать ему пришлось столько, что этому лощёному майору в штатском со всей его командой и не снилось. И о регулярном полевом бое он имел самые общие представления.

По всему чувствовалось, что Нежданов уязвлён, но спорить в его положении не приходилось. Уж больно решительно выглядел полковник и внушительно — его сопровождающие, пусть было их всего лишь двое. Управление охраны МГБ и морская пехота — организации разных весовых категорий. Если каша заваривается крутая, майору с его парнями, вооружёнными почти карманными трещотками под пистолетный патрон, претендовать на роль серьёзной боевой силы не стоит. А что предстоят не детские забавы, стало ясно, когда майор увидел, что сам Мятлев, ещё один друг Президента, Журналист, полковник и даже необыкновенно красивая девушка с недобрыми глазами — все вооружены армейскими автоматами, «чёрными» «АК» «сотой серии» калибром 7,62, а морпехи принялись выгружать из багажника джипа пулемёты и весьма внушительные винтовки, которые никто из службы охраны не то что в руках не держал, а и в глаза не видел.

Майор подумал, как теперь быть со звонком непосредственного начальника, предупредившего, что после обеда может нагрянуть группа из инспекторского отдела? Как раз для проверки несения службы. Такие наезды случались примерно раз в месяц и ничего особенного собой не представляли, но сегодня