Глава 24
– Миссис Харпер? – В комнату вошла женщина в дорогом черном платье и протянула руку. Кейт нервно пожала ее и поправила платье. – Через минуту вы будете в кадре.
Это было ее первое телевизионное появление в Нью-Йорке, и она страшно волновалась. Но тщательно подготовилась. Они с Ником обсудили сегодня утром еще раз все, что она будет говорить. На ней было новое платье, купленное в Кармеле. Льняное, теплого кораллового цвета, подчеркивающего ее бронзовый загар. К нему она надела коралловые украшения, которые ей привезла Фелиция из Европы год назад, несмотря на все ее протесты.
Теперь она была рада, что Фелиция настояла на своем подарке. «Кто знает, как все обернется», – уверяла ее подруга. Кейт вспоминала эти слова с улыбкой. Волосы были убраны назад. Она надеялась, что выглядит солидно, как настоящая писательница. По крайней мере так она себя ощущала.
– Я не перестаю восхищаться городом. – Они беседовали в юго-западной части тридцатиэтажного здания «Дженерал моторе», выходящего на Центральный парк с одной стороны и панораму Уолл-стрит с другой. – Должно быть, это фантастика – жить в Нью-Йорке.
Женщина в черном платье засмеялась, встряхнув прекрасно уложенными волосами и сверкая огромным изумрудным кольцом на пальце.
– Я бы отдала правую руку на отсечение, чтобы жить на побережье. Но у Одри здесь шоу, так что... – Она безнадежно махнула рукой.
Эта женщина была крупным продюсером на дневном телевидении, и ее работа была похожа на работу Ника. Теперь Кейт сама понимала, каких усилий стоил успех.
– Готовы?
– Думаю, да.
Она открыла дверь, и Кейт прошла. На дверях студии горела надпись: «Идет эфир».
Кейт была на экране почти полчаса вместе с тремя другими известными женщинами: представительницей Организации Объединенных Наций, женщиной юристом, известной по всей стране, и дамой, получившей Нобелевскую премию за работу по биохимии год назад. О Боже! У Кейт перехватило дыхание, едва она их увидела. Что здесь делает она? Но когда они посмотрели на нее, Кейт поняла, что они думают о том же. Кто она такая? Ее здесь никто не знает.
– Как вы чувствуете себя после того, как стали автором бестселлера? – улыбаясь, спросила Одри Брэдфорд, хозяйка шоу, а остальные женщины посмотрели на нее с некоторым интересом.
– До этого еще дело не дошло, но я довольна. – Кейт засмеялась, и Одри вместе с ней. Это была высокая планка. Успех. Общественный успех. По национальному телевидению. Но она все же ощущала какое-то подводное течение со стороны других участниц. Что это? Зависть? Подозрительность?
– Наши исследования показали, что у вас уже пошел третий тираж и за пять недель продано пятьдесят тысяч экземпляров. Я бы сказала, это настоящий бестселлер, а вы?
Фактически она уже стала появляться в таблицах опросов общественного мнения. Почему же ей никто ничего не говорил? Господи! Пятьдесят тысяч экземпляров? Кейт чуть не ахнула, но вовремя спохватилась и улыбнулась:
– В таком случае я уступаю.
После первых минут некоторой нервозности Кейт удивилась, как легко идет шоу. Другие женщины были под впечатлением, а Одри хорошо справлялась со своим делом. Она превратила потенциально прохладную атмосферу в сердечную.
Кейт все еще находилась в приподнятом настроении, когда встретилась с Ником в «Лютеции» за ленчем; она бросилась к нему за столик, стоящий в маленьком тенистом садике.
– Привет, дорогой. Господи, это было ужасно. – А потом на одном дыхании она выложила ему, как была напряжена, какой успех имели другие женщины, как выразительна была Одри Брэдфорд, как чудно быть в эфире вместе с женщиной профессором...
– Эй, эй, помолчи минуту! Спокойнее, леди, иначе сорвешь горло. Расслабься. – Ника развлекала ее возбужденность. Кейт вдруг стала такой же громкой и суетливой, как все в Нью-Йорке.
Она села и с покорной улыбкой перевела дыхание.
– Ты меня видел? – спросила она.
– Дорогая, ты уже догадываешься, какая у меня тут жизнь. Только я спокойно уселся в люксе Джаспера посмотреть на тебя, как вдруг все три телефона зазвонили одновременно. Ему на время пребывания установили две дополнительные линии. Секретарша, которую он всегда возит с собой, прибежала с выпученными глазами и сообщила, что гвоздь нашего первого шоу попал в больницу с сердечным приступом. Это будет сегодня новость номер один на первых страницах вечерних газет. Еще одна секретарша, которую он нанял тут, пришла и сразу ушла. Старший сын Джаспера позвонил из Лондона и сказал, что сбил на своей машине ребенка и теперь пребывает в тюрьме. А я в это время должен был обзвонить девятерых человек, чтобы найти на сегодня замену. Нет, любовь моя, я не видел твое шоу. Но уверен, ты была великолепна. – Ник смотрел на Кейт с улыбкой, а она старалась не показывать разочарования. Иногда она забывала, сколько у него дел. – Кстати, Джаспер собирается вернуть тебя в свое шоу. Может быть, в конце недели?
– Уже? Я ведь совсем недавно у него была!
– Спокойнее, дорогая. Ты сейчас для всех лакомый кусочек, раз твоя книга так хорошо пошла, а после сегодняшнего дневного появления женская аудитория нашего шоу обязательно захочет видеть тебя у нас. – Сейчас он говорил не как Ник. Это был продюсер, посторонний нервный человек, который отвечал за самое важное национальное ток-шоу. У него даже не было времени посмотреть ее первое выступление в Нью- Йорке. – Я попрошу Стю поговорить с твоим издателем, чтобы он на время тебя отпустил. Джаспер определенно этого хочет. – Ник вынул маленькую книжечку, записал в нее что-то и после этого с удивлением поднял глаза и посмотрел на старшего официанта, принесшего ему телефон.
– Вас просят, мистер Уотерман.
