волнует. Нельзя ли проникнуть в тот мир, в котором ты побывал, на более длительный срок и собственными глазами посмотреть, что там творится?
Ты к такому заданию как отнесся бы? Сам понимаешь, раз сенсибилизация именно с вами произошла, с посторонними может просто ничего не получиться.
Идея показалась дикой и привлекательной одновременно. Мир, в который довелось заглянуть одним глазком, интересовал и манил. Опасностей же в предприятии Тарханов особых не видел. Любой разведпоиск в боевых условиях – дело в сто раз более рискованное. Тем более по теории Маштакова там должно быть абсолютное безлюдье.
– Отнесся бы я вполне спокойно, как к любому приказу. Только вот насчет гарантий возвращения хотелось бы выяснить поточнее. Поскольку без возвращения предприятие теряет смысл.
– Это мы выясним. Лишь бы в принципе ты был согласен.
– Может, Вадима тоже к этому делу привлечь? Вдвоем оно сподручнее. И нагляднее.
Он не знал, что именно в таком ключе уже и состоялся разговор у князя с Чекменевым.
– Думаю, это можно устроить. Только все равно сначала с Маштаковым нужно все тщательным образом обсудить. Может, и припугнуть, чтобы не учинил какую-нибудь пакость… – небрежно ответил генерал.
– Да теперь-то зачем пакости устраивать? Ему теперь только о том, как выслужиться, думать приходится, – возразил Сергей. – Это там, в Пятигорске, он с перепугу и отчаяния последний, как ему показалось, шанс использовать решил. И если я в той обстановке вернуться сумел, то уж сейчас… С ним же наши инженеры работают, небось разобрались уже, куда нажимать и за что дергать.
Вдруг Тарханов задумался. А так ли все обстояло, как ему запомнилось? На самом ли деле он перенесся в иной мир в своем физическом теле? Не было ли это только иллюзией? Как Маштаков спросил его: «Где вы сейчас были?»
Значит, факт перемещения он заметил. А остальные? Просто не уловили слишком краткий миг исчезновения – возвращения или его на самом деле не было?
Придется брать Вадима, ехать к Маштакову и говорить с ним по душам.
– Когда приступать будем? – смирившись с тем, что планы провести несколько дней в тесном общении с Татьяной снова откладываются.
– Да, возможно, и завтра. Я тебе перезвоню.
…Завтра ничего не получилось, а послезавтра была суббота. Тарханов, предупредив Чекменева, договорился с Вадимом совместить приятное с полезным. То есть организовать пикничок. На природе с девушками отдохнуть, поскольку получалось как-то странно. Вроде отпуска у обоих, а со всех сторон возникают вдруг неотложные задания, то без одного, то без другого не решаемые.
А теперь еще появилась новая перспектива, неизвестно что сулящая. Это тоже следовало обсудить в неофициальной обстановке.
Тарханов на служебном вездеходе, гораздо лучше подходившем для выезда в глухие тверские леса, нежели его «Мерседес», подобрал Вадима у ворот его дома. Тот загрузил в машину тяжеленный альпинистский рюкзак и вдобавок кастрюлю с маринованной для шашлыка бараниной.
После не слишком удачно сложившейся речной прогулки они решили провести время просто на природе, на берегу укромного лесного озера в полусотне километров от Москвы. Костерок запалить, рыбку с лодки половить, если повезет – наладить настоящую уху с дымком.
Майя традиционно запаздывала, и Вадим уже собрался подняться к ней в квартиру и поторопить, но она наконец появилась в проеме парадного.
С собой у нее тоже был рюкзак, не такой неподъемный, как у Ляхова, но собранный по всем правилам для двух– или трехдневного похода, как уж получится. К нему приторочена компактная палатка-гималайка, в которой можно ночевать одному или вдвоем даже и на леднике.
Оделась она в узкие голубые джинсы, сшитые на заказ коричневые кожаные сапожки, проложенные внутри рыбьим пузырем, не в пример легче и удобнее резиновых, но такие же непромокаемые. На плечах щегольская лайковая курточка светло-кофейного цвета, под ней тонкий свитер в цвет брюк.
«Симпатичная девушка, столичная», – с некоторой завистью подумала Татьяна, в очередной раз ощутив свою провинциальность. Думала, раз в лес, на рыбалку едут, так и костюм себе выбрала подходящий, чисто туристский, из темно-зеленой плотной и одновременно мягкой ткани, походные ботинки на толстой подошве.
Специально в магазин «Охотник» сходила, триста рублей оставила, примеряла, радовалась.
А оказывается, здесь на рыбалку по-другому ездят.
«Нарядилась, как в кино из красивой жизни. Свеженькая такая, веселая, только нас увидела – и рот до ушей, тридцать два зуба напоказ».
И тут же загадала, что, если все с Сергеем сложится (тьфу-тьфу-тьфу), будет с Майей дружить и сама научится всему, что в их кругах принято.
«Я же тоже полковницей буду, Сергей с Вадимом друзья лучшие, значит, и мы с ней должны…»
Устроившись на широком заднем сиденье, Майя чмокнула в щеку Ляхова, пожала руку Тарханову.
– А вы Таня, я про вас уже слышала. Вадим рассказывал про ваш героизм в Пятигорске. Ужасно, конечно, но и здорово. Жаль, что меня там не было.
– А что? – продолжая удивляться ее жизненной силе и непосредственности, спросила Татьяна.
– Да что? Пистолет себе раздобыла бы, тем более автомат. Мы с Сергеем им такое б сделали! Сказка. Я знаешь как стреляю! Вот приедем, покажу. Вадим, у тебя с собой?
– Как всегда.
– Вот и постреляем. Ты, Таня, любишь стрелять?
