умер. Она уставилась на него – высокого, красивого, взрослого; правда, сам Грег ничего такого за собой не замечал. Он смотрел прямо перед собой невидящим взглядом.
– Что с тобой? – Энн никогда не была с ним близка, но очень жалела, что его выгнали из колледжа. Она понимала, чем был для него футбол; брат вернулся подавленным, а сегодня выглядел еще хуже. Наверное, что-то еще случилось.
Грег поднял на Энн испуганные глаза.
– Я получил повестку.
– О нет…
Энн села напротив, понимая, что это значит. Ужасно уже то, что там Лай. Они разговорились. Вошли Вард и Фэй. Они вернулись рано, в хорошем настроении, дела шли отлично, команда, работавшая над новым фильмом, подобралась прекрасная. Вард остановился, посмотрел на детей, увидел напряженное лицо Грега и испугался – наверное, что-то случилось с Лайонелом.
– Плохие новости?
Вард очень быстро произнес эти слова, чтобы поскорее услышать ответ.
Грег кивнул и молча протянул отцу повестку. Прочитав, Вард рухнул в кресло и передал листок Фэй. Они мечтали, чтобы Лайонел поскорее вернулся оттуда, а теперь в эту мясорубку должен отправляться Грег… Зачем им туда?
Фэй взглянула на Варда.
– Нет ли какого закона, чтобы избежать армии?
Вард покачал головой и снова посмотрел на сына. В повестке говорилось, что он должен явиться в течение трех суток. Да, там не тратили времени, уже первое декабря. Он снова подумал о Канаде. Но это нечестно, если Лайонел во Вьетнаме и ежедневно рискует жизнью. Ясно, Грег должен ехать.
Он явился в Форт Орд четвертого декабря, как и было назначено, и на шесть недель был отправлен в Форт Бенниг, в Джорджию, на тренировочную базу. Его не отпустили домой даже в канун Рождества, и праздник в доме был печальным. Вэл уехала в Мексику с друзьями, Ванесса отправилась в Нью-Хемпшир с Джейсоном, Грег был на учебе, а Лайонел – во Вьетнаме.
Энн старалась улизнуть при первой же возможности. Как и в прошлое Рождество, она тайно осталась на каникулы у Билла, а через несколько недель ей исполнится семнадцать. Оставалось ждать всего год, и они повторяли это друг другу, как заклинание.
Грег отплыл двадцать восьмого января сразу в Сайгон, и оттуда – в Бьен Хоа, на военно-воздушную базу к северу от Сайгона. Он не мог связаться со старшим братом, которому оставалось служить три недели. Затем Лая отправляли в Германию, и он едва мог дождаться этого момента. Он достаточно насмотрелся на эту отвратительную войну. Оставалось только выжить: очень многие знакомые ребята гибли за день до возвращения домой. Он вздохнет свободно, только когда самолет приземлится в Лос-Анджелесе.
Лайонел знал, что брат тоже во Вьетнаме, несколько раз пытался разыскать его, но безуспешно. Командование не тратило времени зря, посылая новобранцев в бой сразу же в день прибытия. Это был вход в преисподнюю. Грег находился там уже ровно две недели; тринадцатого февраля войска Первой армии совершили несколько атак на Вьет-Конг, разбомбили две деревни, забрали пленных. Грег получил боевое крещение, увидев кровь, смерть и победу. Лучший друг, с которым он познакомился на базе, получил пулю в живот, но врачи обещали, что он выживет. Парню повезло – его отправят домой. Десятки других погибли, семеро пропали без вести, что еще ужаснее, а сам Грег застрелил двух старух и собаку; это было очень страшно, но и сильно возбуждало, что-то вроде того, как бежать с мячом к воротам. А потом в пять утра его послали в джунгли, где гикали и ухали птицы, и он подорвался на мине. Не осталось даже тела, которое можно было отправить домой. Грег исчез в кровавом месиве на глазах у друзей. Они собрали что могли и понесли обратно в лагерь. Продираясь сквозь джунгли, парни спотыкались; двое были ранены, двое в шоке.
Страшную новость Лайонел узнал назавтра. Он сидел, невидящим взглядом уставившись на бумагу, которую ему кто-то подал. «Сожалеем. Грегори Вард Тэйер сегодня погиб в бою. Подорвался на мине». И имя командующего. Мурашки пробежали по спине, перед глазами мелькнуло лицо Джона, вынесенного из сгоревшего дома, когда приехали пожарные машины. Он никогда не любил Грега так, как Джона. И никогда, никогда никого уже не полюбит так снова. Но Грег был его братом. А теперь вдруг его не стало. Что будет с отцом при этом известии, Лай даже представить себе не мог.
– Чертова война! – закричал он, выйдя из отеля и опершись о стену. Он долго рыдал, пока кто-то не подошел и не увел его. Лайонела любили, хотя всем было известно, кто он, и сейчас, узнав о смерти брата, искренне сочувствовали ему. Кто-то уже видел телеграмму с фронта, а новости в Сайгоне распространяются быстро.
Два парня всю ночь просидели возле Лайонела, а он пил и плакал. Наутро его посадили в самолет. Он выжил во Вьетнаме, отснял больше четырех сотен короткометражных фильмов, чтобы показать в Штатах; многие из них потом разошлись по всему миру.
А его брат сумел продержаться здесь всего девятнадцать дней. Несправедливо. Но на войне нет места справедливости… Здесь все так, как быть не должно: крысы, болезни, раненые, плачущие дети.
Лайонел словно контуженный вышел в Лос-Анджелесе из самолета. Он никогда больше не увидит брата. У Лая был трехнедельный отпуск перед Германией, и кто-то отвез его домой, примерно так КС он чувствовал себя после смерти Джона и сейчас окаменел, как тогда, два года назад.
Лайонел нажал на кнопку звонка; у него не было ключей. Отец открыл дверь и молча смотрел на него. Тэйеры уже получили извещение, и все были в сборе, кроме Ванессы – она прилетит днем.
Похорон не будет: они не получили тело Грега, только телеграмму.
Лайонел тоже смотрел на Варда, а тот вдруг душераздирающе застонал, и отец с сыном упали в объятия друг друга. Было облегчение, – Лайонел выжил, и было великое горе – Грег мертв. Вард повел сына в дом, оба долго плакали. Лайонел обнимал его как ребенка, а Вард оплакивал своего мальчика, любимого сына, на которого возлагал столько надежд, свою футбольную звезду. Теперь его нет. Нечего даже похоронить. Вообще ничего. Осталась только память.
Несколько дней все ходили, как деревянные. Лайонел толком не понял, кто приехал – Вэн или Вэл. Грега нет. Грега никогда больше не будет. Их осталось четверо.
