Охранник у ворот улыбнулся и помахал им рукой. По этим двоим можно сверять часы. Чудесная пара… и дети у них хорошие… И работают много, надо отдать должное.
– Может, нам сделать смежную дверь между нашими офисами и повесить замок на моей?
– Мне эта мысль нравится, – прошептала Фэй, игриво укусила его за шею и вылезла из машины. – Что сегодня собираешься делать, дорогой?
– У меня немного работы. Я думаю, почти все готово. А ты?
– Я встречаюсь с тремя звездами. – И назвала, с кем. – Чувствую, мне придется с ними как следует поговорить перед началом, чтобы все поняли, что мы собираемся делать.
Предстоящий фильм увлекал ее. Речь шла о судьбе четырех солдат Второй мировой войны; тяжелый фильм, жестокий, в нем много боли, так много, что разрывалось сердце, и большинство сотрудников на студии полагало, что режиссером подобной картины должен быть мужчина. Но Дор Шери доверял Фэй, и она была не вправе его подвести. Ни его, ни Варда. Варду было нелегко найти деньги для такой ленты. Несмотря на громкие имена, актеры боялись, что никто не захочет смотреть фильм о войне. После страшного убийства Джона Кеннеди, год назад, потрясшего мир, всем хотелось только веселых комедий. Но Вард и Фэй согласились сразу же, прочитав сценарий, – это их фильм. Умный, тонкий. Фэй твердо решила поставить его. И Вард знал – она сделает. И знал также, как жена нервничает.
– Все будет хорошо. – Он улыбнулся. Оба надеялись на лучшее. Но Вард сознавал – Фэй нужна поддержка. И понял, что не ошибается, когда она ему ответила:
– Ой, боюсь до смерти.
– Знаю. А ты расслабься и наслаждайся работой. Но она могла расслабиться только после начала съемок, погрузившись в фильм с головой. Сейчас это было невозможно.
Фэй редко возвращалась домой раньше двенадцати или часа ночи, а в пять утра ей снова надо было стоять на площадке. Поэтому она вообще частенько не появлялась дома. Вард понимал, что так продлится несколько месяцев и за детьми должен присматривать он. Снимая фильм, Фэй всегда полностью отдавалась работе, но после окончания съемок с особой страстью занималась домашними делами: стирала рубашки, готовила.
Сейчас она уже не думала о детях.
Однажды ночью Вард заехал за женой; он не доверял ей водить машину – уставшей, погруженной в мысли о работе, опасаясь, что она врежется в дерево, не справится с управлением, слетит с дороги.
Фэй плюхнулась на переднее сиденье как маленькая тряпичная кукла, а он наклонился и поцеловал ее в щеку. Она открыла сонные глаза и улыбнулась мужу.
– Этот фильм я, наверное, не переживу. – Голос был низким и хриплым. В течение дня Фэй выпивала галлоны кофе и без конца говорила, кричала, заставляла, умоляла, требовала от актеров как можно большего, и те никогда не разочаровывали ее. Она посмотрела на Варда, и он улыбнулся в ответ.
– Это будет великий фильм, детка. Я видел кое-что отснятое за неделю.
– И как тебе? – Она сама это смотрела, но обычно видела огрехи и никогда не замечала того, что получилось хорошо. Однако в последние два дня появился какой-то просвет. Актеры много трудились, отдаваясь работе целиком.
– Думаешь, получится? Серьезно? – Она с надеждой взглянула на мужа. Мнение Варда значило для нее больше, чем чье-либо еще. Фэй безоговорочно доверяла ему. Он рассмеялся.
– Он потрясет мир, дорогая. И «Оскар» снова опустится к тебе на ладонь.
– Да это как раз неважно. Я просто хочу, чтобы получился хороший фильм и мы могли им гордиться.
– Непременно будем.
В этом он нисколько не сомневался. Вард всегда гордился женой, как и она им. Он отлично справлялся со своим делом, а ведь вплоть до тридцати пяти лет ни дня не работал. Удивительно, но Вард сумел справиться с собой, и Фэй никогда не забывала об этом.
Она откинулась на сиденье.
– Как дети?
– Нормально.
Ни к чему ей знать о мелких неприятностях: что горничная угрожает уйти, что Энн и Вэл снова здорово сцепились, а Грег помял машину. Все это ерунда, он сам со всем справится. Он радовался, когда после окончания работы Фэй возвращалась и занималась домом. Удивительно, как она выносит все это. Сам он просто с ума сходил, хотя и не говорил ей.
– Все при деле. Близняшки работают, ходят присматривать за детьми. Грег на следующей неделе уезжает на ранчо. – Он едва сдержался и не добавил вслух: слава Богу. По крайней мере, в доме будет тише без бесконечных телефонных звонков, хлопанья дверей и полдюжины друзей, гоняющих уже не мяч, а… любимую вазу Фэй. – Ну а Лайонел работает, мы теперь его редко видим.
– Ему там нравится? – Фэй открыла глаза. Лучше бы самой спросить мальчика, но она не видела его уже несколько недель.
– Думаю, да. Во всяком случае, он не жалуется.
– Это еще ни о чем не говорит. Лай никогда не жалуется. – Вдруг Фэй вспомнила. – Надо что-то придумать для Энн. Я не предполагала, что все получится так быстро. – Вышло так, что съемки вместо конца сентября начинались в июне. Это нарушало все планы Фэй, но раз уж все готово, ничего не поделаешь, хотя летом у нее не будет времени на детей. Энн, кстати, категорически отказалась от лагеря. – Чем она занимается?
– С ней все в порядке. Когда я приезжаю, миссис Джонсон всегда дома. У Энн есть друзья, они играют вместе у бассейна. Я обещал на следующей неделе отвезти их в Диснейленд.
– Святой человек! – С улыбкой зевнула она, привалилась к мужу, и они пошли к дому.
