из рук вон плохо.
— Удача в этой жизни никому не гарантирована, все вынуждены рисковать. Ты это сама знаешь. Приходится просто набрать в легкие побольше воздуха, прыгнуть в воду и постараться выплыть.
— А если мы утонем? — с несчастным видом спросила Сабрина.
— Я знаю одно: продолжать так, как сейчас, я не хочу. Жизнь проходит мимо. Если мы будем ждать еще дольше, то состаримся и не сможем иметь детей, и это в большей степени касается тебя. И у нас никогда не будет настоящей жизни. А я хочу, чтобы у нас с тобой была такая жизнь. — Он смотрел на нее умоляюще, но она скрепя сердце покачала головой:
— Я не могу. Я солгала бы, если бы сказала, будто уверена, что это правильный шаг.
— Тебе и не обязательно быть уверенной, — убеждал Крис. — Нам всего лишь нужно любить друг друга, Сабрина. Этого достаточно.
— Только не для меня.
— Так чего же, черт возьми, ты хочешь? — воскликнул он, выходя из терпения.
— Я хочу гарантии, что это правильный шаг.
— Никаких гарантий нет.
— В том-то и дело. Я слишком боюсь рисковать, — сказала она. Он все еще держал в руке кольцо, потом положил его в коробочку и снова захлопнул ее. — Я люблю тебя, но не уверена, что когда-либо захочу выходить замуж, — призналась Сабрина. Она не могла лгать ему. Она просто не чувствовала себя готовой к помолвке, как бы сильно она его ни любила.
— Насколько я понимаю, это твой ответ на мое предложение, — произнес он, не жалея, что этот разговор состоялся. Рано или поздно он должен был узнать об этом. Он направился к двери и, обернувшись, сказал: — Знаешь, я считаю, что твой отец поступает глупо, связывая свою судьбу с женщиной моложе тебя, особенно так скоро после смерти матери. Но каким бы глупым ни казался нам его поступок, этот человек заслуживает уважения за то, что имеет мужество рисковать.
Сабрина кивнула. Она не рассматривала ситуацию с этой точки зрения и была зла на отца. Но Крис был прав. У ее отца было достаточно жизненных сил, чтобы рисковать.
— Вывод ясен: у меня нет мужества.
— Увы, — сказал он и, выйдя из ее спальни, закрыл за собой дверь, спустился по лестнице и ушёл из дома. Вместо счастливой помолвки они порвали отношения. Не такой встречи Нового года он хотел. Крис так долго мечтал об этом, а Сабрина буквально выбила у него почву из-под ног. Она сидела на краешке кровати в своей комнате и рыдала.
Остальные до утра ничего не знали о произошедшем, пока Сабрина не сказала. Эта новость всех потрясла.
— Я думала, что вы всю ночь были наверху, словно пара голубков, — сказала удивленная Тэмми.
— Нет, он ушел около часа ночи. Я вернула ему кольцо. — Сабрина сидела за кухонным столом в окружении сестер, вконец расстроенная, но понимала, что поступила правильно. Она не хотела выходить замуж даже за Криса. Ее устраивали сложившиеся между ними отношения. Что-то большее было бы лишним.
Сестры очень жалели Сабрину. Она любила Криса всем сердцем, просто не хотела выходить замуж, а принудить себя к этому нельзя даже при наличии потрясающего кольца и великолепного парня.
Из-за ее разрыва с Крисом и их общего возмущения отцом, собравшимся жениться, настроение в доме на Восточной Восемьдесят четвертой улице в январе было мрачным. Крис больше не звонил Сабрине, она тоже. Какой смысл? Она не могла сказать ему ничего нового. А он был все еще слишком расстроен, чтобы позвонить. Она отвергла его предложение. Их многолетние отношения Криса уже не устраивали. Он устал ждать и хотел большего. А она нет. И вдруг стало не о чем больше говорить, оставалось лишь исчезнуть.
В первые недели января все пребывали в скверном настроении, но потом мало-помалу настроение стало улучшаться. Энни несколько раз ужинала с Брэдом. Им всегда было хорошо вместе. Он уговорил ее заняться скульптурой, и ей это понравилось. Несмотря на то, что она не могла видеть, ее работы были на редкость хороши. Он рассказал ей о своем намерении организовать курс лекций об искусстве — о театре, музыке и живописи. На его вопрос, не могла бы она прочесть лекцию о галерее Уффици, Энни с радостью ответила согласием. Текст лекции она целиком напечатала на Брайле. Впервые Энни прочла эту лекцию в конце января и имела большой успех.
На третьей неделе января Кэнди улетела в Париж для участия в показах высокой моды. Ей предстояло демонстрировать наряд невесты у Карла Лагерфельда из Дома Шанель. Ей заплатили баснословный гонорар, и она отвела душу, остановившись в «Ритце». Возвращаясь из Парижа, Кэнди познакомилась в самолете с молодым человеком — ассистентом фотографа по программе преддипломной практики в Университете Брауна в Провиденсе. Ему было двадцать четыре года, и они хохотали всю дорогу от Парижа до Нью-Йорка. Его звали Пол Смит. В июне он должен был получить диплом и намеревался, став дипломированным фотографом, открыть собственную фотостудию. По его словам, он три года назад работал с ней на съемках в Риме, но, будучи в то время скромным студентом, так и не рискнул познакомиться.
Она рассказала ему об Энни, о гибели матери в июле, а потом и о том, что отец через две недели женится на девице тридцати трех лет.
— Ух, ты! Лихо! — воскликнул он, с сочувствием взглянув на Кэнди. Его родители развелись, когда ему было десять лет, и оба снова обзавелись семьями. Но Полу повезло: мачеха и отчим у него оказались хорошими. — А вы как относитесь к этому? — спросил он, имея в виду женитьбу отца Кэнди.
— Откровенно говоря, очень плохо, — честно призналась она.
— Вы с ней знакомы? — поинтересовался он.
— Я видела ее, когда была ребенком. Сестры всегда называли ее шлюхой. В пятнадцать лет она попыталась увести бой-френда у моей сестры.
— Может, вам следует дать ей шанс показать, что она изменилась? — осторожно сказал он.
— Может быть. Просто мне кажется, что ему слишком рано снова жениться.
— Люди, влюбляясь, часто делают глупости, — рассудительно сказал Пол, и они перевели разговор на другие темы. Он был родом из штата Мэн и любил парусный спорт.
Из аэропорта до Нью-Йорка они взяли одно такси, и, высадив Кэнди у дома, он пообещал позвонить, когда в следующий раз будет в Нью-Йорке. На следующий день он возвращался в Университет Брауна, который находился в Род-Айленде. Он намеревался остаться там до выпуска в июне. Кэнди было очень приятно для разнообразия побыть в компании сверстника, который преследует нормальные цели, учится в университете и делает то, что положено делать в их возрасте.
Когда Кэнди вернулась, в доме никого не было. Сабрина, перестав встречаться с Крисом, допоздна задерживалась на работе. У Тэмми, как всегда, был полон рот хлопот с ее шоу. А Энни занималась всем, что могла предложить школа, а по уик-эндам встречалась с Брэдом. Когда две недели спустя Пол пригласил Кэнди навестить его в Университете Брауна, она с удовольствием согласилась. Он устраивал выставку своих фоторабот. Оба провели чудесный уик-энд, и Кэнди с удовольствием познакомилась с его друзьями. Сначала они удивились, но потом стали относиться к ней просто как к своей ровеснице. Давненько она так хорошо не проводила время. Это было значительно лучше, чем шикарные вечеринки в Нью-Йорке.
А Тэмми на очередном совещании с телевизионщиками вновь столкнулась с мужчиной, с которым познакомилась перед самыми праздниками, он тогда собирался на каникулы в Сан-Барт со своей семьей, но по приезде так и не позвонил. Она и не ждала звонка, а поэтому не разочаровалась. После совещания он снова представился ей, назвав свое имя, и извинился, что не позвонил.
— Меня свалил грипп, и я на две недели выбыл из строя, — сказал он. Оправдание не слишком убедительное, но не хуже любого другого. Тэмми взглянула на него и усмехнулась. Если бы он был одним из придурков, то непременно позвонил бы. — Думаете, что я лгу? Клянусь, я был болен. Чудом избежал воспаления легких.
Она чуть не расхохоталась ему в лицо. Все это она уже слышала раньше.
— Могли бы сказать, что потеряли мой номер телефона. Я всегда этому верю, — сказала она. Хотя он мог бы позвонить по рабочему телефону в шоу.
— Но у меня не было вашего телефона, — напомнил он, явно смутившись. — И уж если об этом зашла
