друг в друга. Кажется, их отношения принимали серьезный оборот.
К девяти часам Сабрина осталась одна. Она сидела за кухонным столом, уставясь в тарелку супа, и думала о Крисе, не понимая, как могли отношения между ними оборваться таким образом. Она потеряла мужчину, которого любила в течение почти четырех лет. Наконец, Сабрина сдалась и вылила суп в раковину. Она не могла ни есть, ни работать. Могла лишь думать о Крисе и обо всем, чего разом лишилась. Она ничего не слышала о нем с новогодней ночи. Он ни разу не позвонил ей с тех пор, как покинул дом, унося в кармане кольцо, которое она отказалась принять.
Сабрина побродила по гостиной, пыталась то сесть за письменный стол, то посмотреть телевизор, но не смогла сосредоточиться и вскоре поднялась к себе комнату и стала смотреть в окно. За окном шел снег. Наконец, терпение ее лопнуло. Она должна его увидеть, хотя бы еще разок. Сабрина спустилась, оделась и побрела под снегопадом к Крису. Внизу нажала кнопку домофона и впервые почти за два месяца услышала его голос. Один лишь звук его голоса был для нее воздухом, от нехватки которого она задыхалась в течение шести недель.
— Кто это?
— Я. Можно к тебе подняться?
Последовала долгая пауза, потом прозвучал зуммер. Она толкнула дверь и поднялась по лестнице в его квартиру. Он стоял на пороге хмурый, босой, в свитере и джинсах. Они долго смотрели в глаза друг другу, потом она медленно направилась к нему, и он отступил на шаг, пропуская ее в комнату. Войдя, она огляделась вокруг. В квартире ничего не изменилось, как не изменился и он. Он был все тем же мужчиной, которого она любила, но за которого не могла заставить себя выйти замуж.
— Что-нибудь случилось? — спросил он с озабоченным видом. Она была кое-как одета и выглядела очень плохо. — С тобой все в порядке?
Она печально взглянула на него:
— Нет. Мне очень плохо. А тебе? — спросила она. В ответ он пожал плечами. Последние шесть недель были сплошным страданием.
— Хочешь что-нибудь выпить? — спросил он, и она покачала головой. Она еще не согрелась и сидела на кушетке, не снимая пальто. — Зачем ты пришла? — Она не стала напоминать о Дне святого Валентина, потому что это не имело значения для них в отличие от сестер, которые проводили этот праздник со своими мужчинами, пусть даже те появились в их жизни недавно.
— Не знаю, зачем я пришла, — честно призналась Сабрина. — Я должна была прийти. Без тебя все так ужасно. Видно, со мной что-то не в порядке, Крис. Я до смерти боюсь замужества. Дело не в тебе, дело во мне. А вот мой отец женится на какой-то шлюхе через пять минут после смерти мамы. Почему он не боится, хотя ему следовало бы бояться? А я боюсь. Я боюсь того, что делает с людьми брак, когда приходится его расторгать.
— Но браки не всегда распадаются, — тихо сказал он, усаживаясь напротив нее в свое любимое кожаное кресло. — Иногда они сохраняются на всю жизнь.
— Редко. Наверное, это те, по поводу которых ко мне не обращаются. Неужели нам обязательно заключать брак? Нельзя ли как-нибудь обойтись без него?
— Это мы уже пробовали. Я не хочу больше жить порознь и изредка встречаться, Сабрина. Я хочу от жизни большего. Ты, наверное, тоже. Я собирался позвонить тебе. — Он чуть помедлил. — Я тоже думал обо всем этом. Мне не хочется отказываться от своих желаний, и ты тоже не должна. Что, если мы некоторое время поживем вместе? Это не навсегда, а, скажем, на шесть месяцев, пока ты не привыкнешь к этой мысли. Пока у вас не истечет срок аренды дома. Мы могли бы, если ты захочешь, некоторое время пожить здесь. Или могли бы арендовать другую квартиру. Не знаю. Может быть, официальное оформление брака действительно не так уж важно, как я думаю. Может быть, нам следовало бы просто пожить вместе и посмотреть, как это у нас получится. И тогда, возможно, ты перестанешь бояться сделать следующий шаг… — Он замолчал, увидев, как она отрицательно покачала головой.
— Если это не то, что ты хочешь, не делай этого. Не уступай, Крис, — с несчастным видом сказала она, защищая его интересы, потому что любила его.
— Я хочу тебя, — сказал он. — Это все, что я хочу, Сабрина. Это все, чего я хотел с того дня, как встретил тебя. Я полюбил тебя с твоей сумасшедшей жизнью, полюбил твоих сестер, твоего отца, твою глупую собаку и когда-нибудь полюблю наших детей. Ты заботишься о сестрах, как будто они твои дети. Позволь им повзрослеть. Они все равно повзрослеют. А мы могли бы завести собственных детей.
— А что, если они будут нас ненавидеть? Или станут наркоманами, а то и малолетними преступниками? Это тебя не пугает? — В страхе она подняла на него глаза. Ему стало жаль ее, захотелось обнять и успокоить. Но он этого не сделал, а лишь продолжал смотреть на нее.
— Если я с тобой, меня это не пугает, — сказал он. — Ничто не пугает. Ну а если они будут нас ненавидеть? Или станут наркоманами, а то и малолетними преступниками, мы от них избавимся и заведем себе новых. — Он улыбнулся. — Мне нужна только ты, любимая. Пусть все будет так, как ты захочешь. Если ты предпочитаешь жить вместе, мы так и сделаем. Только обещай мне, что если у нас будут дети, мы поженимся. Я не хочу, чтобы они были незаконнорожденными. Когда-нибудь это может оказаться очень важным для них, — сказал он. Она кивнула, и глаза ее засияли.
— Может быть, после шести месяцев нашего совместного проживания со мной будет все в порядке.
— Надеюсь на это, — сказал он и, встав с кресла, пересел к ней на кушетку. Он обнял ее и положил ее голову к себе на грудь. Этого ей не хватало с новогодней ночи. Потерять Криса было все равно, что лишиться руки или ноги.
— Извини, что в новогоднюю ночь я вела себя как полное ничтожество, — тихо сказала она. — Я испугалась.
— Знаю. Все в порядке, Сабрина. Все будет в полном порядке, вот увидишь…
— Почему ты такой уверенный, а я такая трусиха? — вздохнула она. Но это было вполне объяснимо. То, что произошло за последний год, не могло не оставить чувство страха. Смерть матери заставила ее взять под свое крыло всю семью. Так почему бы не присоединить к ним Криса, а возможно, и их будущих детей? — Я люблю тебя, Крис, — сказала она, глядя ему в глаза.
— Я тоже люблю тебя. Без тебя я чувствовал себя несчастным. Я собирался пойти к тебе сегодня, но боялся, что ты захлопнешь дверь у меня перед носом. — Она покачала головой, и он поцеловал ее. Они не решили всех своих проблем, но главное — начать.
— Я перееду к тебе, как только истечет срок аренды дома, — пообещала она. — Хотя я буду скучать по этому дому. Там было чудесно.
— Как дела у Энни? — спросил Крис. Он тосковал по ним всем. Они теперь были для него как семья, причем уже давно. К Крису тоже все относились как к члену семьи, именно поэтому она и пришла к нему сегодня.
— У нее все в порядке. Кажется, она влюбилась в Брэда. Думаю, это серьезно. Он заставил ее попробовать все, чему учат в школе, в том числе заняться скульптурой, а кроме того, прочесть лекции о картинных галереях Флоренции. Он хочет, чтобы в будущем году она стала преподавать в школе. А еще пытается уговорить ее завести собаку.
— Он хороший человек, мне понравился. — Он не спросил Сабрину, думает ли она, что они поженятся. Для этого было еще слишком рано. Брэд и Энни встречались всего два месяца. Так что в их семье единственным человеком, который вступил в брак, был отец, то есть именно тот человек, которому этого делать не следовало бы. Весь мир перевернулся вверх тормашками.
Потом он уложил ее в постель, и она провела ночь у него. Сабрина не забыла позвонить сестрам и сообщить, что с ней все в порядке, не сказав, однако, где она находится. Тэмми не сомневалась, что она с Крисом, но звонить ему сестры не стали.
Утром она вместе с Крисом вернулась домой. Вид у обоих был весьма сконфуженный, но оба были счастливы. Сестры обнимали Криса, как долго отсутствовавшего брата. Это было счастливое воссоединение для всей семьи.
— Добро пожаловать домой, — тихо сказала Сабрина, целуя его, а Бьюла неистово лаяла, и ее хвостик ходил из стороны в сторону, словно стрелка метронома.
