школьник, приглашающий свою избранницу на первое свидание.
— В аэропорту?
— Да, разумеется. Если, конечно, у тебя будет время.
И прежде чем он успел сказать: «Не надо, я не хочу тебя затруднять», Глэдис ответила:
— Думаю, это можно будет устроить.
— Я должен увидеть тебя, Глэдис! Последние слова он произнес каким-то странным тоном, но Глэдис решила, что его волнение вызвано совсем другими причинами. В Нью-Йорке он жил с Сединой. Пол не был там уже больше полугода. Он уехал из Штатов через день после похорон жены и ни разу не возвращался.
— Мне тоже хотелось бы повидаться с тобой, — просто сказала она.
Ей хотелось узнать, сколько времени Пол пробудет в Нью-Йорке, но она не спросила. Ей хотелось надеяться, что Пол обнаружит в себе достаточно мужества и сумеет противостоять боли, которую неминуемо должны были вызвать в нем знакомые места, накрепко связанные в его памяти с Сединой. Судя по всему, Пол и сам еще не знал, как подействует на него возвращение. Глэдис не хотела вынуждать его к обещаниям, которые он не сможет выполнить.
— Что ж, — сказала она самым веселым тоном, на какой только была способна, — похоже, мне придется отменить свое свидание во вторник. Ради старых друзей приходится идти на жертвы…
— На всякий случай сохрани его телефонный номер — он еще может тебе пригодиться, — заметил Пол и принужденно рассмеялся. Он пытался шутить, но голос выдавал его напряжение.
Они поговорили еще немного, потом Пол попрощался, сказав, что точное время прилета он сообщит позднее. Пожелав ему всего хорошего, Глэдис первая положила трубку и еще долго сидела у окна, вспоминая их странный разговор. «Я уже забыл, как выглядит Нью-Йорк весной», — сказал Пол, и Глэдис, глядя на улицу, попыталась разглядеть хоть какие-то признаки того, что весна действительно близко, но не смогла. Была уже почти середина марта, но деревья стояли голые, а мерзлая земля выглядела серой и безжизненной. «Да, кажется, Пол действительно забыл, что такое весна в Нью-Йорке», — подумала Глэдис, качая головой. Впрочем, при мысли о том, что Пол возвращается, она снова начинала верить в то, что еще немного — и все вокруг снова расцветет, на газонах появится молодая трава и цветы, а в кронах деревьев зазвучат звонкие птичьи трели. Они оба заслужили это.
Поднимаясь к себе в спальню, Глэдис грустно улыбнулась. Все это еще ничего не значит. И все-таки… все-таки она была рада снова увидеть его.
Глава 5
В воскресенье вечером Глэдис ехала в аэропорт. Шел дождь, шоссе было забито машинами, и она очень боялась опоздать. Ей казалось, что она еле двигается, но, когда Глэдис наконец добралась до аэропорта и поставила свой универсал на подземной стоянке, оказалось, что у нее есть еще добрых полчаса.
Поднявшись в зал ожидания, Глэдис зашла в один из магазинов и украдкой взглянула на себя в зеркало, желая лишний раз убедиться, что серый шерстяной брючный костюм и туфли на высоком каблуке действительно ей идут. Сначала она хотела одеться понаряднее, однако в конце концов решила, что это не слишком уместно. В конце концов, они с Полом были друзьями и знали друг друга настолько хорошо, что, надев какой-нибудь соблазнительно-сексуальный наряд, Глэдис чувствовала бы себя глупо. Единственное, что она себе позволила, — это подкрасить губы и ресницы и собрать волосы в овальный пучок на затылке, чего не делала уже давно.
Ну что ж, выглядела она неплохо. Глэдис вышла из магазина, встала неподалеку от дверей, из которых должен был появиться Пол. А почему, собственно, он попросил его встретить? Вероятнее всего, Пол рассчитывал, что Глэдис сможет поддержать его. Это все-таки была его первая встреча с Нью-Йорком без Седины.
За этими размышлениями время пролетело незаметно, и вскоре на большом информационном табло появилось сообщение, что самолет из Парижа благополучно приземлился.
Наконец из ворот стали один за другим появляться пассажиры — безвкусно и дорого одетые старухи, две-три манекенщицы с большими «художественными» папками для образцов и множество других людей — с кейсами, портпледами и детьми. Вокруг Глэдис зазвучала картавая французская речь, и она испугалась, что пропустила Пола.
Глэдис в тревоге оглядывалась по сторонам, когда прямо позади нее раздался знакомый голос:
— Вот не ожидал увидеть тебя с такой прической! Тебе, конечно, очень идет, но я высматривал женщину с косой…
Они действительно чуть не разминулись. Как здорово, что этого не произошло! Повернувшись на каблуках, Глэдис посмотрела на Пола в упор и… внезапно вспомнила слова Мэйбл. Когда Глэдис вернулась с мыса Код и рассказала подруге о своем знакомстве с Полом Уордом, та тут же процитировала ей статью из какого-то журнала, в которой его называли «до неприличия красивым» и «невероятно привлекательным». Пол именно так и выглядел, когда, протянув вперед обе руки, привлек Глэдис к себе.
Она действительно забыла его, забыла, насколько он высок ростом, какие голубые у него глаза и какие сильные руки. Его волосы были подстрижены очень коротко, а обветренное лицо покрывал бронзовый загар.
— Ты выглядишь потрясающе! — сказал он, выпуская Глэдис из своих железных объятий, от которых у нее на мгновение захватило дух. Голос, его голос. Она слушала его на протяжении шести месяцев, поверяла ему свои проблемы и делилась тайнами. Этот человек знал о ней все, он помогал ей принимать важные решения и поддерживал в минуты отчаяния, однако, несмотря на это, оказавшись с ним лицом к лицу, Глэдис испытывала какое-то непонятное смущение и робость.
— Ты тоже, — ответила она и улыбнулась. — От тебя так и пышет здоровьем.
— Ничего удивительного, — рассмеялся Пол. — В последние полгода я только и делал, что сидел у себя на яхте и нагуливал загривок. Любой на моем месте разленился бы и потолстел!
Глэдис окинула его быстрым взглядом. Нет, она не сказала бы, чтобы Пол поправился или стал медлительным и апатичным. Напротив, он был, как прежде, энергичен, атлетически сложен и моложав; ей даже показалось, что по сравнению с прошлым летом он немного похудел.
— А ты стала еще стройнее и моложе, — заметил Пол, когда, забрав с багажной «карусели» его дорожную сумку, они не спеша направились к выходу. — Наверное, когда ты выходишь с детьми, тебя принимают за их старшую сестру.
Улыбнувшись этому неожиданному комплименту, Глэдис покачала головой.
— В Уэстпорте меня слишком хорошо знают, — возразила она. — А в Нью-Йорке мы с детьми бываем нечасто. Впрочем, ты прав — в последнее время я действительно выгляжу, а главное — чувствую себя много лучше. Но это больше твоя заслуга, чем моя… Кстати, как твои дела? Как ты долетел?
Точно такие же вопросы она задала бы и Дугу, доведись ей встречать его в аэропорту, но Глэдис это нисколько не смущало. В конце концов, назвал же Пол их отношения «заочным браком», так почему она не может спросить его о том, о чем она спросила бы настоящего мужа?
Но что обманывать себя? Пол не был ни ее мужем, ни любовником — он был чем-то совсем другим, однако она все равно была рада тому, то он перестал быть далеким, бесплотным голосом. Он был живым, близким, она могла бы дотронуться до него, если бы захотела, он улыбался ей, и она не только видела его улыбку, но и ощущала ее ласковое тепло.
— Просто не верится, что ты здесь, рядом, — сказала она. — Я уже начала бояться, что ты вечно будешь плавать где-то по далеким морям и я никогда тебя не увижу.
— Я и сам не верю, что вернулся, — ответил Пол. — А добирался я кошмарно. В салоне было не меньше сотни визжащих младенцев, которых матери, видимо, забыли покормить. Кроме того, женщина, которая сидела рядом со мной, всю дорогу говорила о своем саде, о том, какие цветы она хочет сажать и как за ними надо ухаживать. Еще полбеды, будь она француженкой, поскольку я почти не понимаю французского, но эта почтенная леди оказалась англичанкой. Теперь я могу давать консультации, сколько навоза необходимо вносить под розовые кусты и когда лучше всего удалять старые побеги.
Глэдис фыркнула. За разговором они спустились в подземный гараж, где она оставила свой универсал. Они нашли его среди других машин, Пол забросил сумку и кейс на заднее сиденье и повернулся к ней.
— Может быть, ты хотела бы, чтобы я сел за руль? — галантно предложил он, но Глэдис, зная, что он
