этого. Джон поклонился королю; тот сошел со своего возвышения и похлопал кузена по плечу.
– Ну вот ты и привез к нам свою жену. – Сказав это, он уже протягивал ей руки. Элейн осторожно взяла их, чувствуя, что ее руки отчаянно дрожат. Все еще потрясенная и задыхающаяся, она присела в глубоком реверансе, не сводя глаз с его лица, потрясенная великолепным обликом этого человека. Он на самом деле был человек из ее видений, и к тому же самый привлекательный мужчина, которого она когда-либо видела.
– Ну, племянница, как вам нравится Шотландия? – мягко спросил он, после чего приподнял ее и поцеловал в щеку. – Надеюсь, в твоем обществе твоя тетя повеселеет, а то последние несколько недель ей было очень тяжело. – Король посмотрел на Элейн с нескрываемым восхищением, и она в свою очередь тоже почувствовала к нему расположение. Но вдруг выражение его лица изменилось. – Я знаю вас, – хрипло сказал он. – Пресвятая Дева Мария, я откуда-то уже знаю вас. – Король резко покачал головой: минутное видение прошло.
– Кузен, – сказал он, обернувшись, – почему ты умолчал о том, что графиня так красива? Теперь во всей Шотландии не останется ни одного настоящего мужчины, который бы не влюбился в нее. – Некоторое время он не отводил от нее глаз; на лбу его легла небольшая складка. Затем король сел в кресло, приглашая гостей сесть рядом и предлагая вина, чтобы они восстановили силы.
Элейн села, по-прежнему дрожа. Значит, он тоже это почувствовал, но как такое могло случиться?
Эта вспышка эмоций уступила чувству вины. Как она только могла вести себя так по отношению к Джону? Элейн взглянула на мужа и увидела, что он совершенно расслабился, подпав, как и она, под обаяние короля. Рядом с ней тихо сидела королева, замкнувшаяся в своем горе и знавшая то, что знал каждый в этом огромном зале: граф Честер приехал сюда как единственный наследник престола. Она не смогла родить королю ребенка и, несмотря на все заверения придворных в том, что она сможет забеременеть снова, все знали, что шотландскому королю не суждено иметь сына.
Джоанна взглянула на Элейн, такую молодую, свежую и полную жизни; глаза девушки блестели, а щеки слегка зарделись, когда она смотрела на Александра. Значит, теперь Элейн была надеждой Шотландии; Джоанна ощутила, как негодование ядом закипает внутри нее. Почувствовав на себе взгляд Джоанны, Элейн взглянула на тетку. Некоторое временя они смотрели друг на друга, затем Элейн улыбнулась. Она порывисто поднялась на ноги, встала на колени рядом со стулом королевы и взяла ее руки в свои.
– Мне очень жаль… – Элейн сказала это с симпатией и сожалением, и у Джоанны от жалости к самой себе выступили слезы.
– Тебе? Это тебе-то жаль? – Теперь она вымещала на Элейн все свое горе. – Радуйся! Теперь ты единственная, кто может подарить Шотландии наследника! – Ее голос, прерванный рыданиями, громко прозвучал в зале, после чего вдруг воцарилось гробовое молчание.
– Джоанна, дорогая… – Король нахмурился.
– Это правда. Зачем притворяться? – Джоанна вскочила, забыв о том, где она находится, забыв обо всех предписаниях этикета, положенных на такого рода приемах. Она оттолкнула Элейн в сторону и едва не сбила ее с ног, бросившись прочь. Она даже не остановилась, чтобы сделать реверанс мужу, и выбежала из зала, провожаемая пораженными взглядами.
– Пожалуйста, подождите… – Элейн поднялась. Она беспомощно посмотрела сначала на Джона, затем на короля. – Разрешите мне пойти к ней. Я вовсе не хотела расстраивать ее. – И она покраснела от смущения.
Александр улыбнулся. На мгновение Элейн показалось, что его глаза ласкают ее.
– Хорошо, – сказал он, – иди, если хочешь. Может быть, тебе удастся ее успокоить. Мне это точно не под силу… – Он вздохнул и снова повернулся к Джону.
Служанка повела Элейн наверх, в спальню королевы; вслед за ней поспешили Лунед и еще три фрейлины. Когда они вошли, Джоанна лежала, всхлипывая, на высокой кровати, окруженная камеристками.
– Пожалуйста, ваша милость, тетя Джоанна, не плачьте. – Не обращая внимания на остальных, Элейн подошла к кровати и взяла королеву за руки. – Не расстраивайтесь, у вас будут и другие дети, я уверена в этом! И не сердитесь, что мы приехали, ведь это для блага страны, когда люди знают, что есть на кого надеяться, если что-то случится с королем, храни его Господь и Пресвятая Дева! – И Элейн поспешно перекрестилась. – Хотя я уверена, что короля Александра ожидает долгая жизнь и у вас еще будут дети, тетя Джоанна!
В голосе Элейн звучала такая убежденность, что королева стала успокаиваться, постепенно ее плач прекратился.
– Ты в самом деле веришь в это, девочка моя? – спросила она. Элейн не колебалась ни секунды.
– Конечно, верю! – прошептала она.
Джоанна вымученно улыбнулась. Все еще держа Элейн за руку, она сказала:
– Ты еще так молода, дитя мое! Как ты можешь знать все это?
– Я знаю! – Элейн посмотрела Джоанне в глаза. Она говорила неправду: детей у королевы больше не будет. Ей было невыносимо тяжело лгать, но как она могла поведать несчастной женщине правду? Жалость разрывала сердце Элейн, она чувствовала, как терзается ее тетя.
Женщины, окружавшие их, засуетились, и Элейн подняла глаза. Рядом с ней стоял король, устремив на жену взор, полный сочувствия и нежности, и Элейн ощутила себя лишней рядом с ним.
– Мне не следовало убегать, милорд! – Джоанна выпустила ее руку, откинулась на подушки и попыталась улыбнуться.
– Да, – согласился Александр. Лицо его снова посуровело, когда он задумчиво взглянул на Элейн. Живость и теплота исчезли из глаз девушки, когда он вошел, но вовсе не потому, что она заметила его. Она сказала или представила себе что-то очень серьезное и грустное, и в этом король был уверен. Элейн стояла, потупившись и глядя на свои руки, и Александр явственно увидел, как волна боли и муки захлестывает это юное создание, – муки, сравнимой с той, что испытывала лежащая перед ним Джоанна.
Он хотел было ободряюще улыбнуться Элейн и сказать ей, чтобы она шла к мужу в отведенный для них гостевой дом в аббатстве, но почему-то заколебался; он пытался заглянуть в лицо девушки. Она же старательно отворачивалась от него, избегая встретиться с Александром глазами.
– Леди Элейн! – Его голос прозвучал резче, чем ему хотелось, но король добился своего: Элейн подняла глаза. То, что Александр увидел, невероятно удивило его: глаза на прекрасном лице Элейн, большие и чистые, были полны чувства боли и вины. Александр снова подумал о том, какое это загадочное создание – племянница его жены. – Пойдемте, вашей тете нужно отдохнуть. – Король смог, наконец, улыбнуться и протянул Элейн свою руку. Выйдя из комнаты, он подвел ее к окну: за ним лежала лесистая долина, а за ней угадывались отблески воды. Глядя в окно, Александр сказал, все еще держа Элейн за руку: – Вы должны простить свою тетю, Элейн. Вы же видите, она не в себе, потеря ребенка была для нее тяжелым ударом. – Он взглянул на Элейн и тихо продолжал: – Я уверен, что она скоро оправится, и вам не следует так сильно переживать…
– Я хотела быть Джоанне не только родственницей, но и другом… – Элейн подняла глаза.
– Это обязательно случится, потерпите немного и дайте ей прийти в себя! А пока что отдохните, сами развлекитесь немного, вам обязательно понравится Шотландия! – Помолчав, Александр добавил: – Простите меня, дорогая, но у меня такое чувство, будто я хорошо вас знаю…
Элейн покачала головой:
– Я никогда раньше не была в Шотландии, сир. Вы, вероятно, думали о ком-то другом! – Но внутренний голос говорил Элейн – нет, ни о ком другом король не думал; каким-то неведомым образом они уже знали друг друга раньше, но где и как? Она почувствовала, как краска залила ее щеки, оторвала свой взгляд от лица Александра, перевела его на толпившихся поодаль придворных, среди которых была и Лунед, кокетничавшая с молодым симпатичным оруженосцем.
– А любите ли вы, миледи, ездить верхом? – Александр снова держал ее за руку и вел по направлению к лестнице.
– Да, ваша милость, очень! – Элейн обрадовалась тому, что король сменил тему разговора.
– Хорошо! Тогда, полагаю, мы вместе отправимся на охоту. При моем дворце немало славных юношей, готовых посостязаться со своим королем за право скакать рядом с вами! Здесь находится и Роберт Брюс,
