– Сэму пора спать. Если хотите, миссис Ватсон, я отведу его наверх.
Все на кухне было убрано, и Агнес хотела уйти к себе, чтобы посмотреть новый телевизор, который подарили ей на Рождество Ватсоны.
– Я сейчас его сама отведу. Нам сначала надо поговорить. Спасибо, Агнес, – улыбнулась ей Сара.
Агнес на мгновение замешкалась, в глазах ее хозяйки было какое-то странное выражение, но она только кивнула, еще раз поздравила всех с Рождеством и ушла к себе. Сэм посмотрел на мать широко раскрытыми, усталыми глазами:
– А о чем мы будем говорить?
– Мама... можно мне... я хотел уйти... – Бенджамину явно не терпелось уйти, он поглядывал на свои новые часы, но Сара покачала головой.
– Я бы хотела, чтобы ты подождал. Я кое о чем хочу поговорить с вами со всеми.
– Что-нибудь случилось? – озабоченно спросил Бенджамин.
Мел глядела на них сверху, она поднялась уже до половины лестницы, но Сара подождала, пока все снова соберутся и усядутся. Похоже, предстоял серьезный разговор. Оливер занял кресло в противоположном углу, у камина, и задавался вопросом, что она им скажет и как они это воспримут.
– Я не знаю, с чего начать...
У Сары вдруг к горлу подступил комок, когда она посмотрела на них всех: на своего высокого, симпатичного сына, на дочь – большого ребенка, и на Сэма, свернувшегося калачиком на диване рядом с ней.
– Речь идет о том, что я давно хотела сделать и намерена осуществить теперь, хотя с этим будут связаны сложности для всех нас. Перемена будет серьезная. Первое, что я хочу вам сказать, это что я вас очень люблю, болею за вас душой... но главным моим принципом, которому я учила и вас, является честность по отношению к самому себе. – Она сжала руку Сэма и, избегая взгляда Оливера, продолжала: – Надо делать то, что считаешь правильным, даже если это не всегда легко.
Сара сделала глубокий вдох. В комнате воцарилась гробовая тишина. Все испуганно ждали, что она дальше скажет. Сара внезапно стала очень серьезной. Бенджамин заметил, что отец побледнел. Может, они разводятся или ждут еще одного ребенка? Ребенок – это неплохо, развод – ужасно. Никто не догадывался, в чем же все-таки дело.
– Я возвращаюсь за парту, – выдохнула Сара.
– Что?
Мел, казалось, была ошеломлена.
– Куда? – переспросил Бенджамин.
– Почему? – удивился Сэм. Он этого не понял. Ему своя школа надоела, и было странно, что взрослый человек возвращается за парту. Он бы так никогда, будучи взрослым, не поступил. – А папа тоже возвращается за парту?
Сара улыбнулась, но у Оливера на лице улыбки не было. Всем им было бы легче при таком варианте. Тогда все они переехали бы в Кембридж. Но переезжала только она, а семья оставалась здесь, вести свою привычную жизнь. Только ей понадобилось покинуть этот безопасный порт и отправиться в плавание по неизведанным морям. Но данная перспектива больше радовала ее, чем пугала. Когда-нибудь она им это объяснит, но не сейчас. Сейчас им надо знать, как ее отъезд отразится на них, что, несомненно, произойдет. Особенно на Сэме, который выжидательно смотрит на нее. Сердце у Сары разрывалось, и все равно она знала, что должна покинуть их.
– Нет, папа не возвращается за парту, а только я. Я через пару недель уезжаю в Гарвард.
– В Гарвард? – удивился Бенджамин. – Ты? Почему? Ему было непонятно, как она может уехать учиться в Бостон. А потом до него постепенно стало доходить. Он поймал взгляд отца и заметил в нем все: одиночество, боль, грусть, которые Сара там посеяла. Но и в ее глазах тоже были тоска и печаль.
– Я собираюсь приезжать домой так часто, как смогу. А о вас по-прежнему будут заботиться папа и Агнес.
– Значит, ты нас бросаешь? – Сэм выпрямился и поглядел на мать расширенными от страха глазами. – Навсегда?
– Нет, не навсегда, – поспешно опровергла Сара. – Ненадолго. Я буду приезжать на уик-энды и на каникулы. – Она решила сказать им правду. Это был ее долг. – Программа рассчитана на два года.
– На два года?
Сэм расплакался. Все молчали. Сара попыталась обнять его, но он увернулся, вскочил и бросился к отцу.
– Ты уезжаешь и бросаешь нас? Почему? Ты что, нас больше не любишь?
Сара встала и протянула к нему руки, но Сэм больше не хотел ее ласк. У Сары на глазах тоже выступили слезы. Она ожидала, что это будет нелегко, но не до такой степени. Сару мучило, что по ее вине все они страдают, но убежденность в своей правоте не покидала ее.
– Ну конечно, я люблю тебя, Сэм... всех вас... Мне это просто нужно... ради меня самой...
Она пыталась объяснить, но Сэм не слышал ее за собственными рыданиями, подбежал к Мел, которая тоже начала плакать, и прижался к ней. Мелисса судорожно вцепилась в брата, словно оба тонули, и с укором смотрела на мать.
– Почему, мама?
Никогда никакие слова не причиняли Саре такую боль, как эти два. Она взглядом попросила Оливера о помощи, но он на этот раз ничего не сказал. Его сердце так же разрывалось, как сердца детей.
