нет. То, что он на Артема наезжал из-за этих записей, тоже не доказательство. Наехал - отъехал. И с Ампилоговым все в тумане. Ну, а с дедом… Извини, мне что-то не верится. Отец говорил, что там расследовали по полной программе и ничего подозрительного не нашли.
- Ну, вот, разбит и уничтожен по всем пунктам, - усмехнулся Ледников. - Остается махнуть на все рукой и запить по-черному.
- Да ты не обижайся! Я могу высказать свое мнение? И вообще, честно говоря, я не понимаю до конца, зачем убивать за какие-то записи из прошлого? Чего он, этот твой Негодин, так переполошился, что пошел мочить направо и налево? Какой смысл?
- Зачем? Зачем… Ну, давай представим себе такую ситуацию. Некий холдинг готовит грандиозную сделку с западным партнером…
- «Мангум» этот самый? - тут же уточнила Гланька. Она любила все договаривать до конца.
- Некий! - усмехнулся ее горячности Ледников. - И вот уже все на мази, все откаты обговорены или даже проплачены, впереди сияют новые горизонты цивилизованного бизнеса, пропуск в сонм избранных, восседающих на мировом Олимпе, практически получен, звание самой прозрачной и честной компании почти присвоено… А это бренд, который снится ночами! Голова идет кругом от предчувствий!
Гланька слушала сосредоточенно, как ребенок.
- И вот тут откуда-то из тьмы прошлого возникает нелепый старик, который копает некую полузабытую историю. Историю, из которой следует, что наш замечательный холдинг каким-то манером может быть причастен к шумному убийству… А со сделкой все еще решено не окончательно, все зыбко, все колеблется… Есть конкуренты, которые спят и видят, как сделка срывается. Есть не только купленные чиновники, но и те, что остались в стороне, и потому готовы по первому намеку развалить все дело. Есть еще не купленные этим холдингом газеты и телеканалы, которые пустят красного петуха с огромадным удовольствием - что же вы, гады, нам не платили!.. И все зависит от больного старикана, которому жить-то осталось всего ничего… А еще есть служба безопасности, в которой работают специалисты, способные решить проблему в один момент. Согласно завету товарища Сталина: есть человек - есть проблема, нет человека - нет проблемы.
Гланька молчала. Все-таки она была девушка продвинутая и сама умела считать варианты. И прикидывать размер возможной упущенной выгоды.
- И все-таки взять и убить? - недоверчиво покачала она головой.
- Знаешь, во времена товарища Сталина умных людей больше всего раздражал вопрос: за что взяли? Потому что брали не за что-то, а почему-то! Потому что система требовала жертв. Потому что очень многие люди верили, знали, что жертвы неизбежны, что они оправданны, что на них можно идти, что с ними можно согласиться. Вот у нас сейчас примерно такая же ситуация. Образовалась масса людей, которым ничто не мешает решать вопросы, убивая других. Они знают, что так принято, так можно. Размах преступности зависит не столько от страха наказания, сколько от того, что большинству людей не приходит в голову, что можно убить ради чего-то… Просто не приходит в голову. Но бывают времена, когда такое приходит в голову все большему и большему числу людей. Мейнстрим такой получается. Я занимался одним делом… Там мужик, который работал заместителем директора какого-то зачуханного техникума, заказал своего директора, потому что хотел занять его место. Знала бы ты зарплату этого директора! Видела бы этот техникум! А мужик заказывает убийство человеку, который пришел к нему устраиваться на работу… Он его видел первый раз! Так что, когда идея овладевает массами, рушатся вековые империи и исчезают целые страны.
- Ну, может быть, он был просто урод какой-то - этот заместитель? Маньяк от рождения? - не сдавалась Гланька.
- Может быть, - не стал спорить Ледников. - Вообще-то, есть такие исследования, которые доказывают, что маньяки появляются в результате биологических нарушений. В Англии проверяли людей, осужденных за убийства, изнасилования. И было выявлено, что у них даже физически отсутствует реакция на страх.
- В смысле?
- Ну, когда обычному человеку показывают страшную картинку или фотографию, у него невольно увеличивается приток крови к определенным частям мозга. Но у осужденных за убийства эта реакция просто отсутствовала… Так вот, мы живем во времена, когда такая реакция пропадает у все большего числа людей. Воздух, видимо, такой нынче у нас на дворе.
Впереди уже была видна Кольцевая. Ледников остановил машину, съехал на обочину, повернулся к Гланьке.
- Все это интересно, конечно, но давай подумаем, что нам делать? Все очень серьезно. Если я в своих подозрениях прав, господин Негодин решил не останавливаться ни перед чем…
- Думаешь, у него реакция на страшные картинки отсутствует?
- У него работа такая, что подобная реакция просто не предусматривается.
- У тебя есть предложения? - спокойно спросила Гланька.
- Есть. Я хочу, чтобы с тобой ничего не случилось. Понимаешь? Это самое главное. Все остальное неважно. Так что лучше, как говорится, перебдеть… Поэтому надо, чтобы он не мог тебя найти, если это взбредет или уже взбрело ему в голову. Судя по возможностям, которыми он располагает, установить, где ты живешь, ему ничего не стоит…
Ледников видел, что Гланька колеблется.
- Фанат этот тебе все пишет?
- Каждый день. А при чем здесь это?
- При том, что господин Негодин помешан на всяких отвлекающих маневрах, легендах и ложных следах. Это его стиль - обставить все так, чтобы происшедшее выглядело несчастным случаем. Или подставить вместо себя кого-то другого. А тут - долбанутый фанатик, который грозит убить… Распрекрасная версия. Уверяю тебя, при надобности она тут же будет подкинута куда надо.
- Погоди, ты что, думаешь, что это Негодин шлет мне эти послания? - поразилась Гланька.
- Вполне может быть. Он вполне может иметь к ним отношение.
- Вот гад, а я уже решила, что стала настоящей звездой - с кучей сумасшедших поклонников! - засмеялась Гланька. - Так делать-то что, Ледников? Не томи.
- Тебе надо где-то отсидеться пару дней. Спрятаться. За это время я попытаюсь что-то выяснить. А главное, понять, что он собирается делать.
- Пару дней? - с сомнением переспросила Гланька.
- Может, чуть больше, - примирительно сказал Ледников. - Там видно будет. Пока это единственное, что я могу предпринять. За этого мужика так просто не зацепишься, склизкий очень.
- В принципе, я могу попросить на телеканале охрану, - задумалась Гланька. - Скажу, что мне угрожают…
Ледников знал, что два амбала, которых ей могут в лучшем случае приставить, от человека с выучкой Негодина реально спасти не в состоянии. Но возражать не стал, там видно будет.
- У тебя есть идеи, где пересидеть? - спросил он.
- Есть, - хмыкнула Гланька. - У тебя. У тебя я могу провести и не пару дней.
- Боюсь, меня они давно вычислили. Ты не представляешь себе их возможности - ведь он может подключить всю службу безопасности холдинга. Их, правда, потрепали в последние годы, но на нас с тобой у них сил хватит. А еще у него остались прежние связи.
- Тогда поехали на дачу! Куда еще может податься русский интеллигент? Где еще ему надлежит спасаться? Где можно зарыть голову в песок?
- Какую дачу? - не понял Ледников.
Гланька посмотрела на него заботливым, прямо-таки материнским взглядом.
- Какую-какую! Ту самую. С которой мы с таким тарарамом убыли. Отец сказал, что ему звонила Нюра, сказала, что дача стоит пустая, новые хозяева еще не объявились и до лета уже не объявятся. Так что, говорит, приезжайте, когда хотите, ключ у меня, я там прибралась, мебель какая-то осталась. Нюра - это, конечно, фантастический человек. Уникальный. Прямо глас народа и deus ex mahina в одном флаконе. Deus в телегрейке, всякий раз являющийся, чтобы спасти наше святое семейство.
«Интересно, что бы ты сказала, если бы узнала еще и правду о своем деде и Нюре», - подумал Ледников.
