Барбара отхлебнула горячего кофе.
– Я очень сожалею, что вчера вечером все так получилось, Дафф.
– И я тоже. Но больше этого не случится. Я только что попросила Айрис позвонить Мердоку.
– Она не позвонит. – Барбара сказала это со знанием дела, и Дафна улыбнулась.
– Ты всех знаешь как облупленных, не так ли? Может, ты и права. Но если она не позвонит, я сама это сделаю.
– Как ты намерена поступить с Аллисон Баер?
В глазах Дафны появилась угроза.
– Откровенно говоря, я хотела бы убить ее. Но я ограничусь тем, что выскажу, что я об этом думаю, и больше с ней разговаривать не буду.
– С ее стороны гадко было так поступать.
– Я могу простить ей почти все, но не то, что она сказала про Эндрю.
Они обе мгновение помолчали, и Дафна со вздохом уселась в кресло. Она чувствовала, что смертельно устала. Казалось, что ей необходим кто-то, кто бы раздел ее, приготовил горячую ванну и расчесал волосы, и Барбаре вдруг стало жаль, что у Дафны нет мужа, который бы все это сделал. Она могла бы быть хорошей женой, но и сама нуждалась в ком-то, кто бы о ней заботился. Дафна напряженно работала, испытывала слишком много огорчений и несла все заботы на своих хрупких плечах. Ей был нужен мужчина, как и самой Барбаре, но вопрос был в том, чтобы найти подходящую кандидатуру, а Дафна не хотела об этом и слышать. Она пальто себе подавать не позволяла, какой уж там брак!
– Кстати, а что Айрис было нужно?
– Не знаю. Она что-то сказала об интересном предложении. Но если это рекламная поездка, – Дафна грустно улыбнулась и встала, – я намерена сказать ей, чтобы она от этого отказалась.
– Совершенно с тобой согласна. Надо ли кому-нибудь позвонить?
Дафна подала ей список и пошла принять душ. А когда без пяти двенадцать пришла ее агент, на Дафне были белые габардиновые слаксы и белый кашемировый свитер.
– Господи, ну и прелестно же ты выглядишь! – Характерная для нее спокойная элегантность всегда нравилась Айрис. У большинства писателей элегантность была зачастую показная, у Дафны же никогда. Она имела свой очень изысканный стиль, который временами делал ее старше, но менять его она не собиралась. Впрочем, тяжелые жизненные испытания тоже не могли пройти бесследно для ее внешности, но они же наделили ее мудростью, уравновешенностью и большим чувством сострадания.
– Ну, что новенького? – Они сели обедать, и Дафна налила Айрис бокал белого вина, Айрис же посмотрела на нее долгим и строгим взглядом. – Какие-то неприятности?
– Ты работаешь слишком напряженно. – Айрис сказала это как строгая мать, она знала Дафну достаточно долго, чтобы читать по ее глазам, что она и сделала в этот раз. Она заметила, что Дафна устала.
– Почему ты так считаешь?
– Ты слишком похудела, и глаза у тебя такие, словно тебе полтораста лет.
– На самом деле мне столько и есть. Сто пятьдесят два, если быть точной. В сентябре исполнится сто пятьдесят три.
– Я серьезно, Дафна.
– И я тоже.
– Ну ладно, я это с мыслью о моем бизнесе. Как продвигается книга?
– Неплохо. Я.закончу ее в следующем месяце.
– А что потом? Какие планы?
– Я хотела бы какое-то время провести с Эндрю. Знаешь, – она с горечью посмотрела на Айрис, – с моим больным сыном.
– Дафна, не принимай это так близко к сердцу. В телеинтервью и газетах говорится множество такой чепухи.
– Да, но они не будут говорить этого обо мне и моем сыне. Вот и все. Ты позвонила Мердоку? – Она строго посмотрела на Айрис.
– Еще нет. Но позвоню.
Барбара была права: Айрис обманывала ее.
– Если ты не позвонишь, я сделаю это сама. Утром я говорила с тобой совершенно серьезно.
– Ну ладно, ладно. – Айрис протянула руку, словно моля о помиловании. – Я хотела бы обсудить прежде всего еще кое-что. Тебе поступило очень интересное предложение.
– Что надо делать? – Дафна не казалась особенно обрадованной, скорее подозрительной. Она жестоко обожглась накануне вечером.
– Сделать фильм на Западном побережье. – Айрис предложение явно нравилось. Дафна внимательно слушала. – Они хотят купить права на «Апачи». Вчера, после твоего отлета, звонили со студии «Комсток». Они хотят приобрести права, но хотят также предложить тебе написать сценарий.
Дафна долго сидела молча.
– А ты думаешь, я смогла бы? Я никогда этого не делала. – Ее глаза выражали беспокойство.
