Они оба увидели, что Эндрю наблюдал за ними, читая по губам, и Дафна повернулась к сыну с сожалением в глазах. На этот раз она, жестикулируя, в то же время говорила:
– Я тоже не испытываю радости, что еду туда, сладенький мой. Но я думаю, что для меня это важно. Я хочу поехать в Голливуд, чтобы сделать фильм по одной из моих книг.
– Почему? – Он показал ей только это слово.
– Потому что это будет интересно, и это поможет мне в работе. – Как можно объяснить семилетнему ребенку, что такое карьера? – Я тебе обещаю, что ты сможешь меня навещать, а я буду приезжать к тебе. Мы не будем видеться каждую неделю, но ведь это не навсегда...
Она сделала паузу, а в его глазах появилось некоторое любопытство.
– А я смогу прилетать к тебе на самолете?
Она кивнула:
– Да. На большом и красивом.
Это пробудило в Эндрю еще больший интерес, он потупился и ковырнул носком ботинка землю. Когда он снова поднял глаза, Дафна не поняла, о чем он думает, но вид у него был уже не такой несчастный, как прежде.
– А в Диснейленд мы сходим?
– Да. – Дафна улыбнулась. – И не только туда. Когда приедешь, ты сможешь посмотреть, как снимают кино. – И вдруг она встала возле него на колени и обняла его, а потом опять отстранила, чтобы он мог видеть ее губы. – Ах, Эндрю, я буду так по тебе скучать. Я люблю тебя всем сердцем, и, как только закончу работу в Калифорнии, я вернусь и поживу здесь, я тебе обещаю. А мистер Дэйн говорит, что он возьмет тебя в Нью-Йорк, чтобы ты познакомился с его сестрой и ее детьми... может, если мы оба будем очень- очень заняты, время пройдет быстро...
Дафна желала этого, она хотела, чтобы время прошло уже сейчас. В глубине души ей не хотелось покидать его, но она знала, что так нужно. Для нее самой. Первый раз за многие годы она делала то, что ей очень хотелось, хотя это было нелегко, и вдруг она подумала обо всем том, что Мэтт сказал накануне вечером. Хорошее в жизни не дается легко ни ей, ни Эндрю. Что-то в лице Эндрю говорило ей, что, хотя ему и не нравится, что она уезжает, за него можно не беспокоиться.
– Эндрю... ты знаешь, как сильно я тебя люблю?
Она смотрела на него, не зная, помнит ли он игру, в которую они так часто играли, когда он был меньше.
– Как? – спросил он, и ее глаза заблестели от невыплаканных слез. Он все-таки помнил.
– Вот так!
Она раскинула руки и обняла его, а потом прошептала ему на ухо:
– Сильнее моей жизни.
Мэтью оставил их наедине, и они провели вместе целый час, беседуя о том, что интересовало Эндрю, – о ее жизни там и возвращении. Дафна сказала ему, что уедет только через месяц, а до того будет навещать его почаще. Потом они говорили о его поездке в Калифорнию, что они там будут делать и как это все будет происходить.
– Ты мне будешь писать? – Эндрю грустно посмотрел на нее, и у Дафны снова заболело сердце. Он был еще таким маленьким, и Калифорния, казалось, находилась на другой планете.
– Да. Обещаю, что буду писать каждый день. А ты мне будешь писать?
На этот раз он улыбнулся ей.
– Я постараюсь не забыть. – Он шутил, и ей стало легче на сердце.
Когда вечером Дафна вернулась в Нью-Йорк, она чувствовала себя так, словно одолела высокую гору. Она распаковала чемодан и бродила по квартире, и наконец, когда она смотрела в окошко на яркие огни Манхэттена, ее мысли оторвались от Эндрю. Она внезапно почувствовала волнение от того, что ей предстояло, и впервые за три дня осознала реальность этого. Она поедет в Калифорнию работать над фильмом по своей повести «Апачи». И вдруг она сама себе Улыбнулась и засмеялась... это ей не мерещилось! Она в самом деле «осилила»!
– Слава Богу! – прошептала она тихо, а потом пошла в спальню, забралась в постель и погасила свет.
Глава 19
– Ну, малышка. – Дафна улыбнулась Барбаре, когда та на следующее утро переступила порог. – Приготовься.
– Что случилось?
– Мы едем.
Барбара казалась ошарашенной.
– Куда?
– В Калифорнию, голубушка.
– Ты все-таки решилась, Дафф? – Барбара была явно поражена.
– Да.
– А как же Эндрю? – Ей не хотелось спрашивать, но пришлось.
– В этот уик-энд я ему сказала, он поначалу не особенно обрадовался, но я думаю, что мы оба это выдержим.
