или совсем дурак, или умело прикидываюсь. Какие патенты? Пока изделие в наших руках, и оно и мы чего-то стоим. А как только, так сразу… Сиди и молчи, я сам придумаю, что делать. И выдал премию, по моим обстоятельствам — роскошную. Зеленым налом, без всякой ведомости.
— Очень правильно поступил. И что потом?
— Потом, через месяц, кажется, а то и раньше, сообщил, что кое-что наклевывается, есть фирма, заинтересовавшаяся товаром. Я, разумеется, спросил, о чем речь? Продавать — я не согласен. И если без меня вздумает — ничего не выйдет. Программы переводить в нужные импульсы только я умею, процесс происходит непосредственно в присутствии пациента, аппарат настроен на мои ментаритмы. Если меня устранить — останется только железо. Если заставить работать под дулом пистолета, я в состоянии перепрограммировать любого в радиусе прямой видимости…
«Дельно, — подумал Шульгин, — Ляхов с Бубновым примерно те же меры принимали».
— Сработало? — спросил он.
— Нормально сработало. Рисковать — себе дороже, так что машина — только в комплекте с хозяином. Обижать меня нельзя, как и нервировать, допустимо исключительно холить и лелеять…
— Тогда не понимаю, для чего тебе персонала три десятка? Раз все на тебя замкнуто…
— Мое ноу-хау. Я придумал, как дистанционно ставить и снимать блокировку с аппаратов. Теперь в определенных условиях работать на них может любой достаточно подготовленный оператор, но только, скажем, час или два, как поставлен таймер. Время вышло — вырубается. Глухо.
— Пароль доступа из тебя выбить можно?
Затевахин злорадно рассмеялся.
— Никоим образом. Все здесь, — он постучал себя по лбу. — И наложено на альфа и прочие ритмы. Только прямая команда от меня каждому аппарату.
— То есть ты жив, пока твои услуги востребованы. Минет нужда — шлепнут…
Леонид Андреевич скорчил постную мину.
— Фатум…
— Хреновата ваша вата, сквозь нее проходит дым, — вспомнилась вдруг странная по общему смыслу, но вообще-то уместная почти на любой случай присказка давнего приятеля. — А наши ребята, которые сейчас с твоими помощниками занимаются, что смогут из них выколотить?
— То же самое. С техникой разберутся, с программами — у которых срок не вышел. И точка.
— Да и не очень хотелось. Живы будем, вместе посмотрим. Нет так нет. Нам твоя штука в принципе не нужна. Разве из любопытства. Другое интересно — что за фирма товаром заинтересовалась?
Шульгин умел выстраивать длинные цепочки вроде бы и посторонних рассуждений, а в конце резко возвращаться к исходной точке. Часто это приносило желаемый эффект. И Затевахин, настроившийся на другую волну, словно бы ткнулся лбом во внезапно закрывшуюся дверь.
— Если бы я знал. Очень солидный представитель, а может и сам гендиректор в кабинете сидел, не из ФСБ, не иностранец, не из братков, культурный и образованный человек, нашего круга. Мог бы и за ученого сойти, но скорее менеджер вышесредней руки. С полным пониманием выслушал мои, по сути обстоятельств туманные речи, спросил, в какую сумму я оцениваю свои услуги. В чем, спросил я в ответ.
— В программировании определенного количества людей по предложенной нами установке.
— Тема? — спросил я. — Вы же понимаете, Александр Иванович, на убийство президента или повторение «Норд-Оста» я ни за что не согласился бы. Я хорошо отношусь к деньгам, но…
— Это правильный подход, — одобрил Шульгин. — Причем, что самое смешное, рациональный. Польстишься на десять тысяч — легко пролетишь. Заложишься на миллион — шансы возрастают. Как нас учили на кафедре политэкономии, где и ты сдавал кандидатский минимум [124]? «Деньги — товар — деньги» и «процесс самовозрастания капитала».
— Ну и память у вас, Александр Иванович. Я уж забыл.
— А плодами пользуешься. Итак?
— Господин, представился он Медведевым Юрием Михайловичем, ответил, что мою позицию понимает, но к настоящей жизни его предложение не относится…
— Так и сказал?.. — несколько матерно удивился Шульгин.
— Совершенно так. После чего добавил многое, что я воспринял только потому, что еще в школе читал «Патруль времени» Андерсона. И «Фантастическую сагу» Гаррисона.
— Не удивился, значит?
— Чему удивляться, когда при мне Советская власть рухнула, а я сам изобрел такое…
— Молодец. Здоровая психика. Как он выразился конкретно, постарайся воспроизвести.
— Стараться незачем, прекрасно все помню. Так и сказал: существует рядом с нами, и даже одновременно с нами в том же пространстве параллельное время, в котором история развивается по другому направлению, хотя основные реалии схожи. А поскольку известно, что одно и то же место два объекта занимать не могут, но все-таки занимают, это является причиной многочисленных парадоксов и у нас, и у них.
Привел несколько примеров, достаточно убедительных. Еще он добавил, что процесс не может быть бесконечным, рано или поздно массив парадоксов перейдет критический уровень и разразится вселенская катастрофа.
— Конец света попросту, — вставил Шульгин.
— Да-да, я точно так и подумал, вспомнил адвентистов, иеговистов и прочих проповедников этого толка. Приходилось встречаться. Одна разница — те под эсхатологическим предлогом выманивали у людей деньги и имущество, а господин Медведев — предлагал. Существенная деталь. Далее он сообщил о существовании специальной организации, миссия которой — предотвратить грядущую катастрофу…
— Плагиат, — буркнул себе под нос Шульгин, а вслух спросил, не было ли речи, частная организация, государственная или интернациональная.
— Скорее интернациональная, глубоко законспирированная, что понятно. Страшно вообразить, что началось бы в мире, заяви одна из держав, будто собирается учинить межвременную интервенцию. Куда там иракской или югославской проблемам. А тут нечто вроде «Союза озабоченных гуманистов», имеющих возможность избавить мир от гибели, не привлекая внимания общественности, не требуя ни славы, ни награды…
— Весьма возвышенно. И как?
— Да совершенно так же, как в упомянутых мной произведениях. Направить в тот мир достаточное количество подготовленных людей, которые точечными воздействиями изменят вектор его развития настолько, что он больше не сможет вредно влиять на наш. Обе Вселенные заживут каждая своей, независимой жизнью. Способы перемещаться через межвременной барьер у них есть. Программа необходимых изменений — тоже. Не хватает исполнителей. Невозможно в исторически короткий срок найти сотни людей, способных понять и правильно воспринять суть задачи, с должным интеллектуальным развитием и профессиональными качествами, пригодных к ювелирной работе в чужой реальности…
— Очень мудро сказано, — согласился Шульгин. — А случайно такого сравнения не промелькнуло, с двумя поездами, несущимися навстречу? Что остается последний шанс развести стрелки и сделать это можете только вы? Организация в целом, я хочу сказать…
— Знаете, Александр Иванович, — слегка удивленно сказал Затевахин, — промелькнуло нечто подобное. Не ручаюсь за дословность, но, кажется, было. Не помню даже, сам ли Медведев такой пример привел или директор, время от времени вступавший в разговор. Вы сейчас сказали, и я вспомнил… Но вас ведь там не было…
— Дедукция. Или индукция, вечно путаю. Одним словом, теперь мне ясно почти все. Дальше говорилось, что ваше изобретение — тот самый шанс и есть. Что с вашей помощью они подготовят необходимый контингент количественно и качественно, переправят их сюда. «Волонтеры» создадут плацдарм, на него примут вас с помощниками и оборудованием. И так далее. Правильно?
— Совершенно правильно, Александр Иванович. В самую точку… Но из ваших слов, действий, мимики даже — я делаю вывод, что на самом деле все обстоит иначе, чем излагалось мне?
— Настолько иначе, что совсем наоборот. Налицо акт агрессии из еще более потустороннего мира, чем вы увидели здесь. Сначала вашими руками и руками вам подобных намечено нанести парализующий
