какое образование он получил, и ей известно только то, что он – талантливый художник. Она нахмурилась. Она злилась на Тоби, и это была защитная реакция; ей было неприятно вспоминать, что, когда они впервые встретились, она до невероятной степени обиделась на какое-то его совершенно невинное замечание. Но из этого факта не следует, что его надо бояться, во всяком случае больше, чем она боится Энди. Это просто смешно.
Усевшись, Анна положила дневник на колени и раскрыла его. Насколько она могла понять, для Тоби этот дневник был ключом к творческой душе Луизы. Его интересовало само содержание дневника, рисунки, имеющиеся в нем, откровения Луизы, касающиеся ее отношения к Египту. Для Энди же дневник был всего лишь ценным артефактом. Имя Луизы Шелли для него ровным счетом ничего не значило, за исключением ценности, которую можно определить в денежном выражении. Все еще взволнованная и расстроенная, она взглянула на страницу дневника, заполненную рукописным текстом. Для Анны дневник был окном в другой мир. Причем в настоящий момент этот мир казался ей бесконечно соблазнительным и немного пугающим. Было гораздо приятнее рассматривать дневник, чем беспокоиться об этих двух мужчинах и их все более и более непредсказуемом поведении. Анна решила выбросить их из головы и стала готовиться ко сну.
Было очень рано. В предрассветных лучах солнца над Нилом неподвижно висели прозрачные облака. Луиза, укутавшись в шерстяную шаль, поднялась на палубу и подошла к корме парохода. Ей было видно, как несколько членов команды тщательно драят швабрами палубу и они так заняты своей работой, что, казалось, совершенно не замечают ее.
– Госпожа Луиза? – Хассан появился буквально через несколько мгновений. Он стоял босиком на прохладной деревянной обшивке палубы, и она не услышала, как он подошел.
Она обернулась к нему и улыбнулась. При звуке его голоса у нее екнуло сердце. За ними низко над водой парили две белые цапли, устремляясь вниз по течению реки. На стоящей неподалеку лодке-дахабее команда матросов готовилась поднять паруса. В свете раннего утра их яркая одежда выглядела особенно колоритно. Скоро взойдет солнце и с севера подует свежий ветер.
– Как вы себя чувствуете? Вам не страшно после того, что случилось вчера? – Голос Хассана был мрачен.
Она покачала головой.
– Я надеюсь, команда не очень огорчилась, что ее обыскали. Это не я придумала. Я знаю, что ни один человек на пароходе не взял бы этот мой флакон для благовоний. Особенно ты!
Он криво улыбнулся.
– Сэр Джон этого не знает. Среди матросов были недовольные, но я все уладил, не беспокойтесь. – На мгновение он остановил на ней свой взгляд. – Матросы говорят, что не было никаких речных пиратов. И не могло быть.
– Да, не могло. – Она отвернулась от него. – Как ты уже знаешь, флакон для благовоний благополучно нашелся. Он был в моей каюте, и я подозреваю, что он там все время и находился.
– А что это был за человек? – Хассан говорил так тихо, что она едва могла его слышать.
– Это был призрак. Моя рука прошла сквозь него.
Луиза посмотрела на Хассана и увидела, как он побледнел.
– Да будет Господь милостив к вам! – Он судорожно сглотнул. – Это был джинн?
– Жрец Древнего Египта. Это значит, что все, что мы прочли в тех бумагах, – правда. Ты подарил мне древнюю вещицу, которую, как оказалось, охраняет служитель одного из древних богов вашей страны. – Она бросила взгляд на реку. Туман рассеялся, и в некоторых местах вода стала голубой. – Что же мне делать, Хассан? Оставить этот флакон у себя? Отдать его лорду Кастэрсу, как он того хочет, или выбросить его в реку, чтобы Себек, бог-крокодил, смог вновь утащить его во тьму?
– Пусть будет так, как того пожелает Господь, госпожа Луиза.
– Но что конкретно будет в воле Божьей, Хассан? – Она, чувствуя озноб, покрепче укуталась в шаль.
Он только пожал плечами, и это было ответом на ее вопрос. Он просто не захотел отвечать и сменил тему разговора.
– Не желаете ли вы поехать сегодня на остров Филе? Вы смогли бы посмотреть на храм Исиды, который стоит у истоков катаракт?[10]
Она покачала головой.
– Только не сегодня. Форрестеры могут подумать, что я избегаю их. Поедем лучше завтра. Если мы отправимся туда рано, никто не сможет предложить каких-то других планов и мы сможем провести там весь день.
Он согласно кивнул головой и поклонился.
– Я все устрою, госпожа Луиза.
Его прервал резкий голос за его спиной, от которого Луиза чуть не подпрыгнула на месте.
– Луиза! Что вы здесь делаете? Скорее идите сюда. Слуга уже приготовил нам завтрак! – В дверях салона стояла Августа.
Луиза повернулась к Хассану и тихо шепнула:
– Завтра.
Он снова поклонился.
– Пусть ваш день будет счастливым, госпожа Луиза.
Августа взяла Луизу за руку и повела ее к столу.
– Я убеждена, что Хассану должно быть стыдно за себя. Это же надо только допустить, чтобы кто-то смог проникнуть в вашу каюту! – Было видно, что события вчерашней ночи ее скорее раздражали, чем заставили как-то сопереживать. – Надеюсь, что впредь он не допустит ничего подобного!
– Хассан – мой драгоман, – мягко возразила Луиза. – И уж никак не мой телохранитель. Я абсолютно уверена, что он, как и другие члены команды, скорее умрет, чем позволит кому-либо нарушить наш покой. – Она на секунду остановилась, чтобы как-то унять возникшее у нее раздражение. Затем она сказала: – Завтра я опять возьму его с собой осмотреть храм на острове Филе. Я хотела бы сделать несколько набросков древних руин. Они такие необычные и по-настоящему прекрасные. Как замечательно они смотрятся на острове!
Августу просто передернуло.
– Мне известно, что эти места пользуются невероятной популярностью. Но, честно сказать, они чересчур большие и такие вульгарные! – Она даже шмыгнула носом. – Эти ничтожные языческие божки! – Она увидела, как на ее слова прореагировала Луиза, и пожала плечами. – Извините, моя дорогая. Я знаю, что вы не согласны со мной. Вы должны простить меня за то, что я чересчур чувствительна. – Она взяла здоровенный кусок хлеба и намазала на него рассыпчатый белый сыр. – Как бы то ни было, я рада, что вы не хотили с Хасаном куда-либо сегодня. Сэр Джон послал записку консулу и пригласил его посетить наш пароход, чтобы услышать наши претензии относительно появившегося вчера вора.
– Но, Августа! – Луиза была просто потрясена. – Мы же совершенно не представляем себе, кто были эти люди, у нас нет свидетелей…
– Вы у нас главный свидетель, дорогая. Этого вполне достаточно! – Она взглянула на Луизу. В дверях появился Хассан, и она с удивлением вскинула свои властные брови. – В чем дело? – спросила она, откусывая солидный кусок хлеба.
– Лорд Кастэрс, госпожа Форрестер. Он желает поговорить с вами и с госпожой Луизой.
Они увидели в дверном проеме за спиной Хассана высокую фигуру.
Августа торопливо проглотила бутерброд и, волнуясь, вытерла салфеткой губы.
– О, дорогой мой! Мы вас не ждали! Мы даже не одеты как следует, а сэр Джон еще спит! – Она посмотрела на шаль Луизы, а затем ее взгляд опустился на собственную простенькую юбку и невзрачную блузку.
Времени на пререкания не оставалось. Лорд Кастэрс вошел в салон. Он учтиво поклонился дамам и жестом отослал Хассана.
– Надеюсь, вы остались довольны нашим вчерашним путешествием к обелиску, – молвил он, обращаясь к Луизе, когда Августа, наконец, перевела дыхание после долгого и подробного рассказа о том, что вчера произошло с Луизой.
