Государство инков. Слава и смерть сыновей солнца

существа и никак не может его найти. Пачакути – единственный поэт среди того бесчисленного множества анонимных литераторов Перу периода инков, имя которого нам известно. Весьма возможно, что именно он был автором следующего гимна:

О Виракоча, владыка мира,
Кто бы ты ни был: мужчина
Иль женщина.
О ты, благодаря которому множится род людской.
Кто бы ты ни был.
Владыка,
Где же место твое?
Надо мной ли?
Подо мной ли?
А может быть, трон твой везде вкруг меня,
А палица твоя – жезл твой – тоже везде вкруг меня?
Услышь меня!
Творец мира.
Внемли мне там, на небесах.
Внемли мне, где бы ты ни был.

Внемли мне и из глубокой бездны океана.
Ведь и там могло бы быть место твое.
О король королей!
Как бы я желал увидеть тебя.
Но глаза мои не видят тебя.
Ах, если бы ты явился мне,
Если бы я только посмел взглянуть на тебя.
О, если бы я понял тебя.
О, взгляни на меня с небес своих.
Ведь это ты обо мне печешься.
Ведь не напрасно же сотворил ты,
Виракоча,
Солнце и Луну,
Ночь и день,
Осень и весну.
Все, все
Следует туда, куда ты назначил,
На тобой определенное место.
Да, все приближается
К цели своей,
И все это по воле твоей, по приказу твоему.

Так внемли же мне.
Позволь и мне примкнуть к [избранникам] твоим.
Не допусти
Падения моего,
Смерти моей!

Этот гимн в честь бога-творца, возможно, сочинил сам Пачакути, а может быть, кто-то другой, сделав это, однако, в духе инки-правителя. Теперь же послушаем по крайней мере первые строки одной поэтичной молитвы, с которой индейцы Тауантинсуйу обращались к Виракоче, прося об умножении рода человеческого:

О Виракоча, ты, который творишь чудеса,
И который [даешь нам] нигде не виданные дива.
Желанный Виракоча, великий, несравненный.
Благослови, чтобы люди множились
И чтобы дети рождались!
И пусть полям нашим, селениям нашим
Не угрожает никакая беда.
О ты, который даешь жизнь, не забудь и о них.
Простирай над ними свою десницу милосердную.
Во веки веков [о Виракоча!]…

XV. Руна сими, или «Язык народа»

Виракочан
Апокочан
Тикси сиракочан
Уальпай уана
Виракочан
Токапо акнупо
Сиракочан.

Руна айчачачум
Уармай ача чучун
Мирачун
Илакта.
Пача.
Касилья киспилья
Качун.
Камаскайки
Тауа кайча ятали имай
Пачакамак айкай
Пачакамак.

Так звучит в «оригинале» приведенная выше рифмованная «молитва» об умножении рода человеческого, которая была обращена к Виракоче. В «оригинале» – это значит на «языке инков», а точнее, на государственном языке Тауантин-суйу, языке, который сам себя называл «руна сими», что буквально означает «человеческий язык» (или также «язык народа»).

Язык кечуа – звучный и мелодичный. Ударение в нем всегда приходится на предпоследний слог слова. Этот индейский язык имеет очень богатьш – словарный запас. Достаточно сказать, например, что кечуанско-испанский словарь, находящийся в распоряжении автора этой книги, насчитывает 1200 страниц.

Мало того, в кечуанском языке очень развито суффиксальное словообразование, позволяющее образовывать бесчисленное множество новых слов. О языке кечуа очень высоко отзывался гениальный чешский ученый Ян Амос Коменский в своем труде «Linguarum metho-dus novissima», ссылаясь при этом на данные Акосты.

Один из лучших знатоков языка кечуа, писатель-романист боливиец Хесус Лара, который сам пишет на языке кечуа, на примере одного из самых распространенных в общении восклицаний, «люби меня!», иллюстрирует исключительно богатые выразительные возможности этого языка, бывшего некогда государственным языком инков. Как пишет Хесус Лара, в его втором родном языке – испанском – этот призыв может быть выражен всего лишь одним способом – «амаме». На языке кечуа в этом случае можно сказать «мунаусай», что в точности соответствует нашему строгому «люби меня!». Индеец же, говорящий по-кечуански, может выразить эту просьбу и с помощью настойчивого «мамакууай». Если же ему хочется, чтобы его любили особенно нежно, он скажет «мунариуай». Желая оттенить в этой просьбе глубину своего чувства, он воскликнет «мунурикууай». Если же для него важнее акцентировать свою просьбу, тогда он скажет «мунальяуай». Если же любовь приходится вымаливать, тогда следует говорить не просто «люби меня», а «мунуакульяуай». Наконец, можно сказать также «мунарикальяуай» или же «мунарири-кульяуай». Впрочем, приводимые выше высказывания отнюдь не могут исчерпать всех имеющихся у инков-кечуа возможностей передачи этой одной-единственной ситуации на языке кечуа.

В кечуа имеются следующие гласные, представляемые нами в соответствующей фонетической транскрипции: а, е, i, о, и. Кроме того, имеется множество согласных. Назовем прежде всего те из них, произношение которых совпадает с европейскими языками: h, ch, к, m, п, n, p, r, s, t, v. Помимо этого, в кечуанском языке есть согласные с придыханием. К ним относятся следующие:

Более того, помимо только что приведенных согласных, в языке кечуа имеются и такие согласные, которые совершенно непривычны для европейца:

к'– взрывная, смычная, глухая, небная;

'к – взрывная, смычная, щелевая;

р' – смычная, взрывная, губная;

t – взрывная, образуется в полости рта, смычная;

l – это мягкое l, примерно, как в словацком;

кк – глухая, щелевая, смычная, очень выразительная, взрывная;

q – фрикативная, глухая, смычная (приглушенное к) и, наконец, hu – в настоящее время ее очень часто транскрибируют как w или же v. Этот гласный произносится примерно как английское w.

В языке инков, так же как и в большинстве других языков, можно выделить десять частей речи: прилагательные, местоимения, наречия, числительные, глаголы, предлоги, союзы, междометия, частицы и, наконец, имена существительные. В свою очередь имена существительные в кечуанском языке делятся на одушевленные и неодушевленные. Имеется два рода – мужской и женский. В кечуа у существительных девять падежей.

Само собой разумеется, что в государстве инков, где такое большое значение придавалось статистике, организованности, где все подлежало учету, язык также должен был иметь развитую систему счета. Здесь представлено пять видов числительных: количественные, порядковые, разделительные, кратные и многократные. В кечуанском языке имеются глаголы двух видов: простые и сложные. Сложных глаголов несравнимо больше; они образуются путем присоединения дополнительных слогов, а также удвоения глагольной основы; они могут быть образованы и по типу звукоподражательных слов из междометий. В руна сими три основных времени: настоящее, прошедшее и будущее. Под влиянием испанского языка в современном кечуанском языке появились так называемые исторические времена: давно прошедшее время (плюсквамперфект), плюсплюсквамперфект и второе будущее. Впрочем, эти времена современными индейцами используются лишь в исключительных случаях.

Такова весьма общая характеристика, включающая только самые основные сведения о государственном языке инков. Первоначально, в доколумбов период, язык кечуа, судя по всему, был родным языком лишь немногочисленных истинных кечуанцев, то есть «людей из теплой долины» – индейцев, населявших одну из долин в области Куско. Впрочем, очень скоро «сыновья Солнца» сделали кечуа государственным языком своей быстро растущей империи. Это могущественное индейское государство, все его институты принялись с большим усердием насаждать руна сими повсюду, во всех завоеванных областях нынешнего Перу, а также в Боливии, Эквадоре, Чили, Аргентине и даже на юге Колумбии.

Распространению руна сими на всех безграничных просторах Южной Америки весьма способствовали также колонисты, митимае, которые поселялись в тех областях империи, где не говорили по-кечуански. Факт