действительности. Тиниан пока лишь ждет, когда наступит такое время. Причем Тиниан – один из наиболее пострадавших во время войны островов. Сначала его много дней подряд бомбила американская авиация. Статистика утверждает, что из всех островов, которые во время второй мировой войны захватывали американцы, на Тиниан было сброшено больше всего бомб.
За интенсивнейшими налетами последовала высадка американских войск. Японцы обороняли Тиниан не менее упорно, чем Сайпан.
После того как Тинианскую операцию американцы успешно завершили, должна была последовать следующая – высадка в Японии. И именно Тиниан оказался местом, где должны были сосредоточиться все войска вторжения перед началом генерального наступления непосредственно на острова Страны восходящего солнца.
К такой операции, разумеется, необходимо было тщательно подготовиться. Нужен был «мостик», от которого американские войска оттолкнулись бы в своем последнем смертельном прыжке. За короткое время огромные плантации сахарного тростника превратились в полигоны и тренировочные плацы. На полях крестьян построили сотни и тысячи зданий из ребристой жести – казармы, бесчисленные склады боеприпасов, госпитали, радиостанции, ангары, а на берегу – тот самый военный порт, в который вошел наш катер.
Вторжение на острова Японии так и не состоялось, потому что Страна восходящего солнца капитулировала до того, как Окинаву покинуло первое десантное судно. Однако в победе над Японией Тиниан сыграл немалую роль.
Война закончилась, и все сооружения, которые американцы возвели на Тиниане, вдруг стали бесполезными. И с тем же рвением, как и строили, их по приказу генералов стали уничтожать. Американское командование отправило на Тиниан сотни бульдозеров, которое методично (из одного конца в другой) проутюжили весь остров, втоптав в землю все, что создавали здесь японцы, микронезийцы и сами американцы.
После этого американцы покинули остров. На Тиниане я обнаружил лишь то, что оказалось не под силу уничтожить бульдозерам, – полумертвый порт, плоскости аэродромов и многочисленные, в наши дни никем не используемые дороги, которые в рекордное время американские строительные батальоны проложили по всему острову.
В порту моего микронезийского попутчика ждет «лендровер», и мы едем по одной из доставшихся в наследство от войны дорог. Кстати, она оставила впечатление абсолютной ненужности) по пути мы не встретили не только ни одного автомобиля или мотоцикла, но и ни одного всадника, ни одного буйвола и даже ни одного пешехода!
Меня удивили названия отдельных дорог Тиниана. Водя пальцем по карте острова (я предусмотрительно взял ее с собой), мой попутчик одну из дорог именовал Парк-авеню, другую – Гранд- авеню, а третью – даже Бродвеем. Была здесь и Пятая авеню, и Сорок вторая, и даже Сто десятая.
Оказывается, военные строители, обнаружив, что Тиниан своей продолговатой формой напоминает чем-то остров Манхэттен, на котором расположен Нью-Йорк, решили дать дорогам этого микронезийского Манхэттена названия нью-йоркских улиц. Одна дорога ведет в Сан-Хосе – главный, а в наши дни и единственный населенный пункт Тиниана. Всего несколько десятков домов, кинотеатр и арена для петушиных боев, которые чаморро весьма любят, – вот и весь Сан-Хосе.
Американцы сначала построили на Тиниане целые города, затем снесли их, и теперь, как это ни странно, Сан-Хосе, единственный поселок на острове, переживает настоящий «жилищный кризис». При постройке своих домов местные чаморро используют куски ребристой жести, стальные плиты бронетранспортеров – все то, что оставила им война в наследство. Даже новый храм для набожных чаморро из-за недостатка строительного материала возводится здесь уже более четверти столетия. Духовный пастырь Мациан Пеле, руководящий строительством, буквально в перерывах между богослужениями собирал на опустевших тинианских аэродромах остатки старой военной техники.
По соседству с «лепным» католическим храмом стоит домик, предназначенный для тех, кто посещает сонный Тиниан. Это «отель Тиниан» – возможно, некогда довольно большое здание. Однако столько раз оно разрушалось во время тайфунов, что сейчас в отеле всего четыре комнаты. Управляет этим заведением микронезиец с Маршалловых островов Генри Фреминг, один из тех, кто после войны перебрался на Тиниан. В столовой, как в клубе, собираются все жители острова. А живут здесь в основном чаморро, вернувшиеся на свой Тиниан из изгнания, куда их отправила немецкая колониальная администрация Марианских островов. Вождем нынешних семисот пятидесяти тинианских чаморро и всего острова является староста Сан-Хосе – Хосе Круз.
О нем я услышал, как только попал на Марианские острова. Он пользуется большой популярностью в Микронезии. Хосе Круз много пишет сам, редактирует и издает газету «Свободная Микронезия». Это частное издание легально лишь наполовину – своим резким тоном газета часто раздражает управление подопечной территории Тихоокеанские острова.
Хосе Крузу и жителям острова есть на что жаловаться. Они, как и сам Тиниан, как бы издержки больших перемен, наступивших после мировой войны. Когда закончились бои и японцев выдворили с Марианских островов, американцы бульдозерами разровняли поверхность острова. Тиниан стал выглядеть так, как, вероятно, смотрелся в доисторическую эпоху. Вновь в воздух поднялись американские самолеты. Они взяли курс на Тиниан. На этот раз они засыпали голый остров не фугасками, а семенами тангана – быстрорастущего микронезийского кустарника, который вскоре покрыл своей бесплодной зеленью весь Тиниан.
Так пропали двадцать пять тысяч акров замечательной пахотной земли. Сейчас на острове возделывается лишь одна пятисотая часть бывшей посевной площади – всего пятьдесят акров. Даже знаменитая своими урожаями тинианская долина Марпо – пятьсот акров плодороднейшей, вулканического происхождения почвы – заросла кустарником и никем больше не возделывается. На Тиниане, где ранее сахарный тростник убирали тысячи крестьян, сегодня сельским хозяйством занимается лишь пять человек.
На тех участках земли, где не растет кустарник-паразит, чаморро пытаются развивать животноводство. Однако отрасль эта находится в самом зачаточном состоянии. И вот что более всего удивительно; многие чаморро надеются, что когда-нибудь на их остров снова вернутся солдаты. Чаморро думают, что это будет способствовать экономическому прогрессу. Об этой их мечте и возвещал транспарант, который сразу же бросился мне в глаза в порту Тиниана.
ОГОНЬ И КАМЕНЬ МАРИАНСКИХ ОСТРОВОВ
Путешествуя по Микронезии, я все время оказывался свидетелем последствий событий, в наибольшей степени сказавшихся на судьбах микронезийцев, – страшного атомного жребия, выпавшего на долю людей, только что вышедших из каменного века.
И теперь, подводя итоги путешествию, я хочу сказать, что символами Микронезии для меня стали огонь и камень.
Камень – это тинианский «дворец» «царя» Таги с его массивными латте. Памятник же огню находится на самой северной оконечности острова. Я отправился туда на этот раз без попутчика. У знакомого студента много своих дел, и, судя по всему, ему не очень-то по душе место, куда я собрался идти. Да я и не нуждался в проводнике, ведь путь к самой северной точке Тиниана проходил по главной «улице» острова – по Бродвею.
Дорога была утомительной. Стояла нестерпимая жара. К тому же кустарник, подступающий к самой дороге, в нескольких местах горел. Повсюду лежала разбитая американская и японская военная техника. Шел я долго. Вдруг заросли кустарника расступились, и открылся вид на самое крупное на острове ранчо, где гуамский миллионер Кент Джонс и тридцать четыре его микронезийских ковбоя пытаются превратить бывшие плантации сахарного тростника, ныне заросшие кустарником, в плодородные пастбища для скота.
И вот я оказался в конце тинианского Бродвея. Здесь улица разветвляется на четыре огромные
