прекрасных женщин, о которых в пуританской Новой Англии считалось даже грехом подумать. Молодой гарпунер отбросил все сомнения. Он приказал перенести на берег со шхуны все, что возможно, и начать строительство города Комстока. Так на атолле должна была родиться первая колония Маршалловых островов.
Однако поспешное решение Комстока вызвало подозрение у других зачинщиков недавнего бунта. Сайлас Пейн и Джон Оливер решили, что способный на все Комсток, после того как запасы будут перенесены на атолл, хладнокровно перебьет оставшийся в живых экипаж, чтобы самому править атоллом и, главное, владеть всеми девушками. Тогда они решили опередить своего вождя и предать его раньше, чем это успеет сделать он сам.
Рано утром Пейн и Оливер вместе с двумя другими матросами напали из засады на ничего не подозревавшего Комстока и убили его несколькими выстрелами в упор. Но даже мертвого Комстока они боялись. Чтобы он не смог мстить им, убийцы отрезали своему бывшему вожаку голову.
Теперь первых белых «колонистов» на Маршалловых островах возглавил Сайлэс Пейн, а его помощником стал англичанин Оливер. Они решили, что им удастся осуществить замысел Комстока и господствовать над этим атоллом. Пейн и Оливер также думали, что, передвигаясь на своей шхуне от острова к острову, они сумеют обратить в рабство жителей остальных микронезийских островов.
Сайлэс Пейн, новый глава бывших китобоев, оказался более прозорливым, чем неврастеник Комсток. Он понимал, что без парусника экипаж «Глобы» недолго будет хозяином положения на «своем» атолле и вообще на Маршалловых островах. Часть команды он отправил на судно, чтобы они охраняли его от возможного нападения островитян.
Командиром этого отряда Пейн назначил Гилберта Смита, второго гарпунера «Глобы». Вместе с ним вахту на шхуне должны были нести Джордж, шестнадцатилетний брат убитого Самюэля Комстока, корабельный кок Гансон и еще трое матросов. Эти шестеро из команды, которая взбунтовалась против своего капитана, а затем против зачинщика бунта, договорились, что поднимут третий мятеж. В результате шхуна оказалась в их руках. Они решили, что, стоит ночью поднять паруса, и никакой Пейн никогда не сумеет их догнать. Это было невероятное плавание. Причем Смит умел лишь бить китов, Гансон – жарить котлеты, а младший брат Комстока вообще впервые вышел в море. Никто из них управлять шхуной не умел. Их навигационные познания были равны нулю. Как же могли они вести парусник по бесконечным просторам Тихого океана? Однако со своей задачей моряки с «Глобы» справились. Это плавание сначала в водах Микронезии, а затем Полинезии через весь Тихий океан до чилийского порта Вальпараисо – одна из самых невероятных морских экспедиций, какие знает история Великого океана.
Мятежники, оставшиеся на атолле, никакой подготовки к побегу не заметили. Как-то раз ночью, при свете луны, один из них, Роланд Джонс, шел к себе с микронезийской девушкой. Вдруг он обнаружил, что шхуны нет на том месте, где она стояла еще вечером. Он тут же забыл о девушке и поднял на ноги Пейна, Оливера и остальных своих товарищей. Однако было уже поздно, догнать «Глобу» так и не удалось.
Судьба новых хозяев китобойного парусника, взявшего курс на Южную Америку, весьма любопытна. Но меня больше интересовали лишь те мятежники, которые остались в Микронезии. Поэтому мы вернемся на атолл Мили, где оказались без шхуны бывшие моряки, возглавляемые Пейном и Оливером.
Конечно, они попытались как-то объяснить островитянам исчезновение судна. Хотя обитатели атолла Мили и были людьми простодушными, но не настолько примитивными, чтобы не понять, что белые люди, которые пришли сюда как завоеватели, фактически оказались у них в плену.
Китобои же «Глобы» вели себя совсем не так, как люди, чья судьба всецело зависела от доброй воли хозяев. Скорее наоборот. Они продолжали подготовку к строительству города и большое внимание уделяли микронезийским женщинам. Но на этот раз они выбирали себе уже не подружек на одну ночь, а настоящих жен. Причем матросов совсем не интересовало, согласна ли эта девушка выйти замуж. В первую очередь жен выбрали те, кто имел «преимущественное право», – Пейн и Оливер.
Однако «жена» вождя мятежников Пейна наслаждалась супружеским счастьем лишь одну- единственную ночь. Наутро она убежала из палатки Пейна к себе в деревню. Недолго думая, «отвергнутый» супруг собрал карательную экспедицию и во главе отряда ворвался в деревню, откуда была родом его «жена». По обычаям китобоев и на страх другим островитянам Пейн жестоко наказал девушку: раздел донага и избил до крови девятихвостой плеткой, а потом заковал в кандалы. Так состоялось знакомство островитян с первыми белыми людьми и их цивилизацией.
Жестокость Пейна привела к еще более диким поступкам его товарищей. На следующий же день, когда китобои обнаружили пропажу какого-то металлического инструмента, они вновь отправили в деревню карательную экспедицию. На этот раз из четырех человек. Однако Пейн уже не доверял и своим товарищам, поэтому он выдал матросам холостые патроны. Эта предусмотрительность, возможно, спасла Пейна от нового бунта. Возмущенные островитяне, увидев незваных гостей, вновь вернувшихся в их деревню, стали швырять в них острые коралловые обломки. Первый же осколок попал в американца, и тот замертво свалился на землю. Микронезийцы не верили своим глазам: белые люди, оказывается, тоже смертны! И даже ружья не могут защитить их от удара камня. Островитяне поняли, что с карателями можно бороться. Это был конец мятежникам Пейна.
Маршалльцы – дети моря, и они хорошо знали, что с атолла можно бежать в открытый океан. Поэтому они предусмотрительно захватили и уничтожили лодки и спасательные шлюпы китобоев, которые Комсток успел переправить с «Глобы» на берег атолла. Вслед за этим настала очередь матросов. И вот те белые, которые еще вчера избивали микронезийских женщин и даже надевали на них кандалы, сейчас молили островитян о пощаде, обещали отдать все, что у них есть, клялись служить им верой и правдой. Но обитатели микронезийского атолла дубинами со вбитыми в них акульими зубами убивали одного белого за другим и перебили семерых из девяти членов экипажа «Глобы», оставшихся на Мили. Все это произошло за несколько минут. Двое, однако, сумели избежать кровавой расправы. Один из них, восемнадцатилетний матрос Уильям Лей, фактически не принимал участия в бунте на «Глобе». Но ему не оставалось ничего другого, как находиться на шхуне и выполнять приказы новых командиров – сначала Комстока, затем Пейна.
Лей – единственный белый, кому удалось по-настоящему подружиться с островитянами. В течение тех немногих дней, которые китобои провели на атолле, он близко познакомился с бездетной пожилой супружеской парой. Они так привязались к юноше, что, когда началось избиение, микронезиец Люджуан закрыл его своим телом и спас от ударов дубинок.
Остался в живых и восемнадцатилетний Кирус Хассей. Его спасли золотые кудри, никогда не виданные ранее в Микронезии. Они очаровали островитянина Лагома, который спрятал понравившегося ему блондина на отдаленном острове. Лей же остался на атолле Мили в семье своего спасителя. Оба они – Кирус Хассей и Уильям Лей – долго прожили на Маршалловых островах и стали первыми белыми жителями этих микронезийских атоллов.
Однако страсти не утихали. Жизнь первых белых поселенцев на атолле долго еще оставалась в опасности. Так, однажды среди жителей островов распространилась неизвестная дотоле болезнь, вызывающая слепоту. Возмущенные островитяне были уверены, что причиной страшной болезни были златокудрые чужеземцы. Чтобы справиться со страшным недугом, они решили избавиться от обоих китобоев. От верной смерти юношей спас все тот же Лагом – хозяин Кируса Хассея. Он объяснил совету вождей, что причины болезни совсем иные: просто боги наказывают островитян за то, что они убили невинных (?) китобоев. И если маршалльцы оставят в живых двух последних, боги простят их, и люди перестанут болеть. Объяснение Лагома показалось вождям убедительным – Хассею и Лею даровали жизнь. Кстати, вскоре болезнь действительно пошла на убыль.
Через несколько месяцев островитянам стал угрожать голод. На островах часто наступали такие периоды, когда ни хлебное дерево, ни панданус не давали плодов. Тогда, кроме рыбы, островитяне питались лишь кокосовыми орехами. Но их было недостаточно, чтобы накормить более чем тысячное население атолла Мили. И вот именно в этот момент Лей совершил, с точки зрения островитян, ужасный проступок. Он украл кокосовый орех с могилы[8]. Местные жители страшно возмутились. Но, поразмыслив, решили, что смертельно изголодавшийся, незнакомый с местными обычаями юноша обокрал покойника, не ведая, что творит грех. И ему сохранили жизнь.
Более двух лет прожили Хассей и Лей на атолле Маршалловых островов. Но однажды в водах Мили бросила якорь другая американская шхуна, «Дельфин», капитан которой Персиваль, известный под
