наши потные лица. Ребюффа и Ляшеналь, страдающие, по-видимому, больше, чем мы с Терраем, вытаскивают вкладыши от спальных мешков и мастерят из них подобие ку-клукс-клановских капюшонов,
уверяя, что такая конструкция прекрасно защищает от инсоляции. Я в этом не убежден, так как они, по-видимому, совсем задыхаются, и мы с Терраем все же предпочитаем мазь.
Кажется, что в этом пекле воздух исчез. Скорее бы добраться до первых склонов! А грузы, пригибающие к земле!.. Приходится мобилизовать все свое мужество, чтобы преодолевать усталость и одышку. Мы перелезаем скальный островок под гигантскими сераками. Целый лес сталактитов, причудливо преломляющих солнечные лучи, угрожающе навис над нами. Мы с Терраем по очереди прокладываем путь. Двое других, кажется, уже 'дошли'. Дыхание частое и неровное. Сказывается высота в 6000 метров, рекордная для экспедиции.
Что же с нами будет выше 7000 метров?.. Эта мысль неотвязно вертится в мозгу, и вскоре я убеждаюсь, что об этом же думают и мои товарищи.
– В конце концов, мы ведь не носильщики! – восклицает Ляшеналь.
– Не для того мы приехали в Гималаи, чтобы таскать тяжести, – поддакивает Ребюффа.
Террая передергивает от негодования:
– Альпинист должен уметь таскать!
Ляшеналь стоит, опершись на ледоруб, Ребюффа повалился на рюкзак. Багровые лица покрыты потом, в стеклянных, без всякого выражения, глазах внезапно загорается гнев.
– Если мы сейчас подохнем от этой идиотской работы, что будет через несколько дней? Ведь нам еще придется прокладывать путь через сераки!
Террай взрывается:
– И они еще называют себя проводниками из Шамони! Подагрики несчастные!
– На тебя чем больше навьючишь, тем тебе лучше. Тебе нравится такая ишачья работа! – кричит Ляшеналь.
– Когда нужно тащить, я тащу!
Стараюсь их утихомирить:
– Конечно, тяжело, я знаю, но мы выиграем на этом пару дней. Если восхождение будет успешным, то, может быть, именно благодаря тому, что мы делаем сегодня.
Ребюффа возражает:
– Ты и Террай, вы можете тащить, а мы не можем!
– Вы ведь сверхлюди, – добавляет Ляшеналь, – а мы только жалкая посредственность.
Это ядовитое замечание как будто приносит ему облегчение, и движение возобновляется. «Сверхлюди» по очереди прокладывают путь. Мы совсем отупели, ноги подкашиваются, темп медленный и неровный, но все же метр за метром отвоевывается у вершины. Двигаемся как автоматы, взор прикован к пяткам идущего впереди. Поддаваться искушению и останавливаться ни в коем случае нельзя. Никаких компромиссов! Время от времени Террай для бодрости осыпает нас отборной бранью. Может быть, эта ругань не так уж необходима, но в глубине души каждый вынужден признать ее справедливость.
Сзади слышатся какие-то крики. Это может быть только Шац. Его маршрут здесь смыкается с нашим. Не нашел ли он «идеальный» путь? Во всяком случае, это превосходный предлог для длительной остановки: ледорубы втыкаются в снег, на них надеваются лямки рюкзаков, и удобные сиденья готовы. Открываются консервы. В ход пускаются фляжки, однако каждый глоток на счету, так как запас воды весьма ограничен.
Подходит Шац с двумя шерпами:
– Ну, братцы, я 'дошел'!
На лице товарища я вижу неподдельное страдание. Вероятно, нам досталось не меньше, чем ему. Однако он был единственным сагибом в группе.
– Ну, рассказывай, каковы твои успехи?
– Этот путь не представляет никакого интереса! Если ваш проходим, о моем надо забыть.
– Что, слишком сложен?
– Да и к тому же… очень опасен. Вместо того чтобы спокойно страверсировать от верхней части контрфорса к плато, я откопал боковую ветвь ледника, страшно крутую и с великолепными сераками! Вчера пришлось установить палатку кое-как, на крошечной площадке. Сегодня утром мы прошли под стеной сераков, каждую минуту готовых свалиться нам на голову, и наконец преодолели невероятно крутой снежный склон, по которому я ни за какие деньги не рискнул бы спускаться.
– А дальше?
– По-твоему, этого мало? Дальше я увидел вас и стал лавировать между сераками, чтобы добраться до ваших следов… Кстати, хватит болтать, я голоден как волк!
Пока он наспех поглощает старательно приготовленный завтрак, нас начинает окутывать туман – предвестник обычной бури. Террай торопит:
– Пошли!
Постепенно видимость уменьшается. Все заволакивается густым туманом. Путь, который мы с Терраем прокладываем наугад, вероятно, далеко не лучший, но что делать? Нам нужно сегодня установить лагерь II где-то посреди плато, вдали от лавин. Снег начинает падать густыми хлопьями, и мы вытаскиваем из рюкзаков штормовки. Сейчас Террай идет за мной, и я ориентируюсь на него, чтобы двигаться по прямой. Совсем не хочется брести по кругу, как это уже бывало со мной при подобных обстоятельствах. Насколько я могу судить, мы уже должны находиться примерно около центра плато.
