Редер охотно кивнул. «Надо же, как тактично, – подумал он. – Она ведь не „настоящего пилота“, а „члена эскадрильи“ сказала. Пожалуй, наша Синтия совсем человеком становится».
Он сжал на пробу свой новый кулак и поднялся по трапу; гидравлика с шумным вздохом закрыла за ним дверцу, после чего раздалось негромкое чпоканье, когда пломбы встали на место. «Спид» нежно сомкнулся вокруг него, до боли знакомый. Устраиваясь в синеватом полумраке за панелью управления, Редер ухмыльнулся себе под нос от удовольствия с привкусом горечи. Заботиться о ремнях он не стал, а просто сунул руки в специальные перчатки, и голошлем сам опустился, накрывая его голову и плечи.
– Магистральное электропитание отключено, – сказал он. – Включить бортовое питание.
Планки статуса зазеленели справа и слева, а прямо перед глазами возник полный обзор палубы.
– Три-шестьдесят.
Наружный обзор тут же сжался до сектора в сто двадцать градусов. Непривычному наблюдателю такая картинка показалась бы причудливо искаженной, но для пилота это была вторая реальность, едва ли не реальнее первой.
– Пробный прогон, плазменная пушка, левый борт, – четко произнес Редер. Бортовой компьютер дал ему иконку, кольцо с красной полоской, показывая, что орудие на самом деле стрелять не будет. Оно и так не могло стрелять без подачи от главного термоядерного бака, который в данное время был отключен от электропитания… но лучше лишняя предосторожность, чем горькие сожаления. Особенно на людной полетной палубе.
– Лейтенант Роббинс, Кейси, прошу прямое подтверждение за пушку.
Редер наблюдал, как сплюснутые на вид фигурки возятся с плазменной пушкой, напрямую загружая туда данные. Затем Кейси проделал непосредственную проверку, засунув маркер между двумя компонентами, которые должны были соприкасаться, чтобы орудие функционировало.
«До чего же этот парень толковый», – подумал Редер. Такой же толковый, как Роббинс, которая тем временем что-то ему говорила. Падди сделал это не глядя, как если бы навязчивым неврозом страдал. Было просто удивительно, как человек с его способностями за десять лет так слабо продвинулся по службе. Впрочем, удивление это быстро пропадало, стоило только в его личное дело заглянуть. Незаменимый в рутинной работе, блистательный в экстремальных ситуациях, Падди обладал весьма странными понятиями о том, как человеку следует развлекаться. Чаще всего он просто заходил в бар, облюбованный по большей части Торговым Флотом, бросал на пол свой форменный китель и подначивал кого-нибудь на него наступить. То, что происходило дальше, никакому описанию уже не поддавалось. Постоянно слетая в самые низы служебной лестницы, он все-таки дважды добирался до чина главного старшины. «Черт побери, – подумал Питер, – и как ему только удалось кенгуру из Лунапортского зоопарка вызволить, а потом еще чуть ли не до самого корабля его дотащить?» А когда береговой патруль все-таки эту парочку задержал, оказалось, что в дым пьян не только Кейси, но и кенгуру.
– Скажите, Кейси, как вам удалось кенгуру напоить?
На какое-то время повисла неловкая тишина.
– Честно говоря, сэр, – отозвался затем Падди, – я ему виски предложил. С пивом. Оказалось, кенгуру ерш предпочитают.
«Может статься, – подумал Редер, – Роббинс даст ему стимул на офицерские курсы пойти». Космический Отряд отчаянно нуждался во всех лидерах, каких только можно было собрать, особенно учитывая потери в живой силе и новые расширенные программы.
– Подтверждаю статус имитации на плазменную пушку по левому борту, сэр, – сказала Роббинс, украдкой поглядывая на Кейси. По ее вопросительно шевелящимся губам Редер ясно прочел слово «кенгуру».
Голошлем выдал орудийную панель. Руки Редера машинально сунулись в перчатки, и он ощутил едва ли не торжество, когда пушка вышла из углубления и плавно заскользила на турели. Визир поплыл по сводчатому интерьеру полетной палубы, пока пшка выполняла полный разворот на триста шестьдесят, а затем выходила на вертикаль.
– Отлично, – прошептал Редер. И тут же явственно услышал голос инструктора летного училища, жуткого солдафона с холодными серыми глазами по имени Арнольд Швайн. Величайшим триумфом было получить от него хоть слово одобрения – до тех пор, пока Редер его в учебной схватке не одолел. Арнольд потом подошел к Редеру и сказал ему всего два слова: «зер гут». В данном случае они как нельзя лучше подходили. – Просто отлично.
– Плазменная пушка в норме, – сказала Роббинс. – Спасибо вам, сэр.
– Это вам спасибо, – отозвался Редер. – Вам обоим.
– Настал момент принятия решения, – сказал Каверс, глядя на стол перед собой. – Мы наконец-то нашли транзитный маршрут, который враг не проверяет и не патрулирует. К несчастью, запасы антиводорода у нас уже на критическом уровне. Если операция пройдет успешно, все будет в порядке. Если же она провалится, мы можем попасть в ловушку за пределами контролируемого Содружеством космоса, и совершить транзитный прыжок обратно на базу нам уже не удастся. Дамы и господа, жду ваших комментариев.
– Это важный объект, но он не стоит корабля, – с энтузиазмом высказался Джон Ларкин, рассеянно постукивая перстнем Академии по столу. У Каверса был такой же. – Сэр, я бы рекомендовал, чтобы мы вернулись для дозаправки, а потом снова попробовали найденный нами маршрут.
Шелдон нахмурился.
– При всем уважении к квартирмейстеру, сэр, – начал он голосом, который сразу же выдавал полное отсутствие этого самого уважения, – должен заметить, что окошко у нас здесь очень узкое. Враг бдительно патрулирует транзитные маршруты к зоне нашего объекта и в любой момент может их перекрыть. Таким образом, мы потеряем две недели без всякой гарантии, что прямо здесь, когда мы сюда вернемся, нас не будет поджидать тактическая группа или по крайней мере разведывательный корвет. Следует также учесть расход горючего.
Каверс удостоил его того же учтивого кивка, какой у него нашелся для Ларкина. Военный совет военным советом, но никакой демократии на «Непобедимом», разумеется, не было; капитан мог поинтересоваться чьим-то мнением, но вся ответственность лежала на нем.
