— Сейчас сделаем.
Лой набрала по телефону Рубена.
— Привет, это я! Не мог бы ты в магазин съездить? Да, сейчас. Дамьен не рядом с тобой? Нет? Только ему ничего не говори. Что случилось? Тампоны нужны для твоей Хозяйки. Да. Бери любые, какие найдешь. Да. И Дамьену ни слова! Хорошо. И Райлиху тоже. В общем, никому ничего. Мы тебя ждем. Давай.
Лой кинула трубку на кровать и подложила подушку под живот.
— Как же я устала. Майкл, давай, пора на свободу. Мамочке уже не терпится.
— Майкл? — переспросила ее Эйлин.
— Да, это дурацкое имя, которым его постоянно зовет Райлих. Я предупредила твоего брата, что мне не нравится это имя, но, как видишь, уже привыкла называть малыша именно так.
— А почему Майкл?
— Не знаю, — пожала плечами Лой. — Нравится оно Райлиху, вот и все.
— Где тампоны? — закричала Тайрин.
— Уже везут. Жди!
— Все, я понял, куда ты постоянно уходишь! — произнес Дамьен, проходя за Тайрин в их комнату.
— Я же сказала, что сейчас вернусь, — прошептала Тай, пытаясь 'отлипнуть' от стены, к которой прижал ее Дамьен.
— Котенок, я тебя хочу… — пробурчал Дамьен, и запустил руку под подол ее платья.
— Дамьен, скоро ужин начнется…
— Плевать на ужин… — произнес он и прижался к ее рту, лаская маленький язычок.
— Милый, у нас все равно ничего не получится…..сегодня, — вовремя добавила она.
Дамьен замер на месте.
— Это почему же?
— И завтра не получится… И послезавтра… — ответила она, прижимаясь к его рту и оставляя влажные поцелуи на его губах. — А еще, возможно, и после послезавтра…..пока кровотечение не закончится…
Он отстранился и заглянул ей в лицо. Он улыбался. Искренне так, будто ребенок.
— Тайрин…
— Да.
— Я так долго ждал этого…
— И я, — засмеялась она.
— Милая моя, почему же ты сразу не сказала?
— Потому что хотела оттянуть сей счастливый момент.
— Котенок… — тихо позвал он.
— Да.
— А ты знаешь, что во время менструации занятия любовью не противопоказаны? — спросил Дамьен и снова прижал ее к стене, подтягивая за бедра под подолом белого платья к себе.
Это был момент, когда слово предоставлялось Принцессе 'Сообщества'. Лой вышла на сцену с микрофоном в руке и улыбнулась всем присутствующим. Она подготовилась. Долго репетировала свою речь перед зеркалом дома. Естественно, что Райлих только и делал, что подтрунивал над ней.
Лой поднесла микрофон ко рту и…..невольно простонала, схватившись рукой за живот. Глаза ее расширилась, и она отвернулась от толпы свидетелей ее очередного прокола.
— Лой, — подскочил с места Принц и кинулся к жене.
Зал охнул и умолк.
Тайрин с Дамьеном поднялись следом, и подошли к ним.
— Простите, — снова застонала Лой, сгибаясь пополам. — Не могу больше терпеть!
— Лой, милая! Давно началось?! — спрашивал ее муж, старательно массируя ее спину.
— Часа два, как… — пискнула она и выдохнула, разогнувшись. — Все. Идите, — махнула рукой она. — Мне еще речь нужно озвучить.
Три пары глаз и триста пар глаз за этими глазами уставились на Лой.
— Что? — не поняла Принцесса.
— Пошли, — ответил Райлих и, подняв жену на руки, понес к выходу.
Шоу продолжалось ровно шесть часов. Райлих, которого пытались успокоить все, включая Майкла, который сидел в коридоре на стуле рядом с Фийери и провожал глазами сына, расхаживающего взад и вперед.
— Райлих, я тебя убью! — доносилось из палаты. — Ты больше никогда не прикоснешься ко мне! О- о-о-о! Мама, как же больно!
Райлих на мгновение притормозил.
— Это я во всем виноват, — произнес он и присел возле Фийери.
— Естественно! — хмыкнул отец. — Любишь кататься — люби и саночки возить!
— Это из-за меня сегодня началось. Врач предупреждал, что воздерживаться нужно недели четыре до срока родов.
В этот момент рассмеялись и Фийери и Майкл. Потом, посмотрев друг на друга, они оборвали смех и приняли самый, что ни на есть, серьезный вид.
— Райлих! — послышалось из палаты.
Это не был крик, скорее писк загнанного в угол зверька.
Принц снова поднялся на ноги и попытался прорваться к месту 'боевых действий', но Тайрин вовремя заметила диверсанта и выставила его вон. Дамьен помог, загородив своим торсом лицо сестры от глаз ее супруга.
— Долго еще? — спросил Принц.
— Не мешай. Как только, так сразу услышишь.
Райлих вернулся в коридор и продолжил маячить перед глазами своих отцов. Теперь Лой не просто стонала, она ревела, так глухо, так надрывно, что ему хотелось заткнуть свои уши и отрезать себе свое достоинство.
И, вдруг, тишина. Он замер на месте. И крик! Нет, ор! Настоящий!
— Мальчик! — закричала Тайрин так громко, будто все ожидали появления девочки.
Райлих влетел в палату и посмотрел сначала на Лой, а затем и на ребенка, которого врач осматривал в стороне. Он бросился к Лой, мокрой и соленой от пота, с глазами, ставшими красными от кровоизлияний, и приник к ней.
— Девочка моя, милая, спасибо! Солнышко мое, я люблю тебя! Люблю тебя!
— Ох, дорого ты мне за это заплатишь, — прошептала ослабевшая Лой.
— Дорого, — согласился Райлих и посмотрел на сына, которого положили на обнаженную грудь жены. Кроха тут же начала открывать свой рот в поисках соска и Лой прижала ребенка к себе.
— Посмотри! — воскликнула она. — Наш сын!
— Да, наш сын, — ответил Райлих и приник к ее губам.
Его глаза отчего-то стали влажными, и какие-то соленые капли оросили щеки. Мать была права, когда говорила, что дети — это самое лучшее, что может случиться с нами в жизни. Как же хорошо, что он еще тогда это понял.
