Сочинения

невещественное, нетелесную и бессмертную душу, видимую в уме и слове, и в силе Духа Святого, — чтоб быть и жить.

11) Богу, создавшему нас по образу и подобию Своему, бываем мы подобны добродетелью и разумением. Добродетель же Божия есть правда, преподобие и истина, как говорит Давид: праведен еси, Господи, и истина Твоя окрест Тебе (Пс. 118, 137, 88, 9), и еще: праведен… и преподобен… Господь (Пс. 144, 17). Бываем мы Ему подобны также правотою и благостью, ибо благ и прав Господь (Пс. 24, 8); словом премудрости и словом разума, ибо сии в Нём суть, и Он именуется Премудростью и Разумом (Кол. 2, 3); святостью и совершенством, как Сам говорит: будите совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Мф. 5, 48), и: святи будите, якоже Аз свят есмь (Мф. 19, 12); смирением и кротостью, ибо говорит: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29).

12) Ум наш, будучи образом Божиим, имеет свойственное Ему в себе, когда пребывает в сродной ему деятельности и не допускает в себе движений, далеких от его достоинства и природы. Почему охотно любит вращаться в том, что к Богу относится и с Тем ищет соединиться, от Коего получил начало, Коим движется и к Коему устремляется по естественным своим свойствам, и Ему подражать желает человеколюбием и простотою. Чего ради рождая слово, ум, как другие небеса, возустрояет души единоплеменных людей, и твердыми их, терпением деятельных добродетелей, соделовает, и животворит их духом уст своих, подавая им силу против пагубных страстей. Таким образом и он является устроителем мысленной твари, подражая Создателю великого мира, Богу, и ясно слышит такое к себе свыше слово: аще изведеши честное от недостойнаго, яко уста Моя будеши (Иерем. 15, 19).

13) Кто пребывает в естественной уму деятельности и в достойном употреблении слова, тот чистым соблюдается от вещества и украшается кротостью, смирением, любовью и милосердием, и осияниями Святого Духа просвещается. К высшим созерцаниям устремляя очи ума, он достигает познания сокровенных таин Божиих, и благолюбиво сообщает их словом премудрости тем, кои могут слушать сие, не только для себя размножая талант свой, но и ближним своим давая насладиться плодами его.

14) Кто лучшее из наших двух естеств превозвысил над худшим и сделал его свободным от влияния сего последнего, тот обрел невещественное между невещественными духами жительство, став и сам мысленным духом, хотя телесно видится вращающимся среди других людей.

16) Пока естественные наши силы бесчинно держат себя между собою и распадаются на многие скопы, до тех пор мы не можем быть причастными и сверхъестественных даров Божиих. Оставаясь же непричастными их, мы далеко негде стоим и от таинственного священнодействия, совершаемого мысленным деланием ума на небесном жертвеннике. Когда же мы, ревностно проходя священные подвиги, очистимся от чувственных влечений и силою Духа соберем в едино образовавшиеся в нас скопы, тогда и неизреченных Божиих благ бываем причастны, и божественные таинства таинственного священнодействия ума достойно возносим Богу–Слову на пренебесный мысленный жертвенник Божий, как зрители и священнослужители бессмертных таин Его.

17) Плоть похотствует на духа, дух же на плоть (Гал. 5, 17), и брань некая стоит между обоими ими скрытная, чтоб одному из врагов сих одержать победу над другим и перетянуть властительство на свою сторону. Это и есть то, что называется в нас крамолою, скопом, бунтом, восстанием, междоусобной бранью, коей раздирается душа.

20) Божественный свет с собою соединяет причастившиеся его души, и своим единством объединяет их в себе, и своими совершенствами совершенствует их, в глубины Божии вводит умное око их, и зрителями великих таин делает их. Восхоти только крайнюю стяжать чистоту трудами духовными, и самым делом узришь в себе Богу любезное действо сказанного.

24) Для сохранения сокровенных сокровищ Духа, надо упраздниться от дел человеческих, избрав безмолвие, которое, чистотою сердца и сладостью умиления сильнее распаляя любовь к Богу, разрешает душу от уз чувств, силы ее возводит в естественное им состояние и им возвращает первобытное устроение.

34) Богоподобия, сколько оно для нас доступно, невозможно улучить ревнителю, если он наперед теплыми слезами не смоет приразившейся к нему тины греховной и не прилепится к исполнению святых заповедей Христовых. Иначе невозможно ему сделаться причастником неизреченных Божиих благ. Ибо желающий умно вкусить божественной сладости, всецело отстает от всякого мирского чувства, и душу свою всю занимает созерцанием отложенных Святым благ.

35) Сохранить неизменным Богоподобие, стяжеваемое крайнею чистотою и полной любовью к Богу, возможно только при непрестанном простирании ока ума к Богу, в котором душа обыкновенно установляется чрез постоянное пребывание в доброделании, чрез непрестанную, чистую и непарительную молитву, чрез всестороннее воздержание и усердное чтение Писаний.

38) Когда кто сделается причастником Духа Святого и наитие Его познaет из неизреченного некоего Его в себе действа и благоухания, которое ощутимо обнаружится даже и в теле: тогда в пределах естества пребывать таковой уже не может, но, добрым изменением десницы Вышнего изменившись, забывает о пище и сне, презирает всё телесное, небрежет о покое плоти, и весь день пребывая в трудах и потах подвижнических, утомления какого–либо, или какой–либо потребы естественной не чувствует, ни голода или жажды, ни сна, или других нужд естества. Ибо любовь Божия с радостью неизреченной излилась в сердце его (Рим. 5, 5), и он, всю ночь в бодренном бдении проводя, в телесном упражнении умное совершает делание, бессмертной услаждается трапезою из бессмертных произрастений мысленного рая, в который будучи восхищен Павел, слышал неизреченные глаголы, которые не леть есть слышать человеку, имеющему пристрастие к чувственному.

40) Что из сущего в нас выше — для нас рачителей, видимое или мысленное? Если видимое, то ничего уже не будет для нас предпочтительнее и желательнее вещей тленных. А если мысленное: то Дух есть Бог, и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися (Ин. 4, 24). Таким образом телесное упражнение излишне бывает, когда в силе умное делание, от которого тяготеющее долу легким делается и всё превращается в духовное, в единении его с лучшим.

41) Три есть степени в преуспевающих в восхождении к совершенству: очистительная, просветительная и таинственная или совершительная. Первая свойственна новоначальным, вторая — средним и третья — совершенным. По трем сим степеням восходя по порядку, рачительный подвижник возрастает до возраста Христова, и приходит в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4, 13).

42) На очистительной степени стоят вводимые в священные подвиги. Свойственны ей — отложение образа перстного человека, освобождение от всякой чувственной страсти, облечение в нового человека, обновляемого Духом Святым. Дела ее — ненависть к чувственному, измождение плоти, удаление от всего, что может возбуждать страстные помыслы, раскаяние в содеянном; при сем — омытие слезами сланости греха, благоустроение нрава благодатью Духа, умиленным сокрушением очищение внутренняго сткляницы, т. е. ума, от всякой скверны плоти и духа, и влияние в него вина слова, веселящего сердце человека очищаемого и принесение его Царю духов для вкушения. Конец же — действенное разжжение себя огнем подвижничества, трудами подвижническими извержение из себя всякого яда греховного, закаление себя чрез погружение в воду сокрушения и соделание себя мечем сильно посекающим страсти и бесов. Достигший сего угасил силу естественного огня, заградил уста львов, — свирепых страстей, стал силен духом, из немощного сделался крепким и, как другой Авситидианин (Иов), воздвиг себе трофей терпения, победив искусителя.

43) На просветительной степени стоят действием священных подвигов преуспевшие в первом бесстрастии. Свойственны ей — водворение в уме образа здравых словес, или здравых на всё воззрений и причастие Духа Святого. Дело ее — очищение ума действием божественного огня, мысленное сердечных очей отверстие, и рождение слова с высокими помышлениями разума. А конец — Слово премудрости, уясняющее всё сущее и бывающее, ведение божеских и человеческих вещей, и откровение таин Царствия Небесного. Достигший сего мысленным деланием ума на колеснице огненной носим бывает четверицей добродетелей, и, как другой Фесвитянин (Илия), еще живой вземлется в