Глава 4
г. Орел, училище бронетанковых войск. Март 1938 г.
В училище ждали приезда первого красного маршала Климента Ефремовича Ворошилова. Неделю все училище стояло на ушах. Чистили, драили все и везде, а траву вокруг казармы не покрасили зеленой краской только потому, что ее еще не было — не сезон. Дотошные старшины проверяли даже такие места, куда никто не заглядывал, наверное, с момента открытия училища. Все, что могло блестеть, — сияло, все, что должно быть чистым, — стало стерильным. Шутка ли? Приезжает самый близкий сподвижник товарища Сталина, народный комиссар обороны, живая легенда Гражданской войны! Тут не то что забегаешь, а мелкой пташкой будешь летать! Не дай бог опростоволоситься!
Последние сутки начальник училища, комбриг Сурен Степанович Акапян, почти не спал. Прикорнул у себя в кабинете на диванчике, и в шесть утра снова подъем. Наспех побрился, надел чистую форму, посмотрелся в зеркало, проверил, все ли в порядке. Нарком должен был приехать к десяти. За оставшееся время комбриг хотел последний раз окинуть взглядом вверенное ему хозяйство.
В приемной его уже ждал бригадный комиссар Петр Николаевич Бекасов и заместитель по учебной части полковник Помедский. Все вместе вышли в коридор, миновали знамя, возле которого по стойке «смирно» стоял боец с винтовкой, а затем спустились по лестнице на улицу. Хозяйство в училище большое, одних танков добрая сотня, не считая различных автомашин обеспечения. До завтрака обошли все и остались довольны.
— Молодцы, командиры и курсанты! Порядок навели — не стыдно и наркома встретить!
Ворошилов приехал в точно назначенное время. Комбриг, твердо чеканя шаг, встретил наркома на проходной и доложил по форме.
— Вижу, вижу, приготовились, — только и сказал нарком. — Ведите к курсантам, комбриг!
— Есть, товарищ маршал!
Как и положено, Акапян сопровождал Ворошилова, следуя за ним чуть сзади и неотрывно держа руку у козырька. Личный состав был построен поротно, во главе с представителями командного состава училища, которые стояли в строю навытяжку точно так же, как и простые курсанты.
Нарком не торопясь, чинно подошел к строю. За ним печатал шаг комбриг.
— Здравствуйте, товарищи курсанты! — поприветствовал Ворошилов.
— Здра-жла-товарищ-маршал! — гаркнули в ответ полторы тысячи молодых глоток.
Ворошилов шутливо затряс головой:
— Оглушили, молодцы!
Строй стоял неподвижно. Все полторы тысячи человек были заворожены зрелищем: сам нарком, живая легенда, стоял сейчас перед ними! Неужели они видят его своими собственными глазами? Он с ними поздоровался и даже пошутил! Сам Ворошилов, ближайший друг и помощник товарища Сталина!
— Комбриг! В штаб не пойду, веди в казармы! Потом покажешь технику и на что твои курсачи способны.
— Есть, товарищ нарком!
— Командиры первого батальона и первой роты первого батальона, ко мне! — скомандовал Акапян.
— Отставить, — отменил приказ Ворошилов. — Командиры третьего батальона и второй роты!
— Есть третьего батальона и второй роты! Командиры третьего батальона и второй роты, ко мне!
— Товарищ маршал! Командир третьего батальона…
— Товарищ маршал! Командир второй…
— Товарищи командиры, ведите в казармы. Комбриг, вы останьтесь, я уж сам…
Акапян остался на плацу с легким сердцем. В казармах все на ять, в этом он уверен, а про стиль наркомовских проверок наслышан. Не очень жалуя штабную работу, нарком больше интересовался бытом красноармейцев, практическими навыками и состоянием техники. В казарме Ворошилов пробыл недолго. По тому, как он, улыбаясь, разговаривал с командирами, Акапян понял, что там все в порядке. Он не двигался с места, ожидая, когда нарком закончит разговор с капитаном и старшим лейтенантом. Наконец тот махнул рукой. Комбриг сорвался с места.
— Ну что ж, товарищ Акапян, теперь посмотрим технику. Пошли к танкам! И вот что, выведите на танкодром вторую роту второго батальона. И два БТ-2, только не с пулеметами, а с пушками. Экипажи на танкодроме отберу сам.
— Есть, товарищ маршал!
Под ложечкой засосало. Акапян, зная, что Ворошилов любит такие проверки, не переживал ни за казармы, ни за состояние техники, а вот за практическое вождение и стрельбы побаивался. Не все же курсанты одинаковы, а если просто не повезет? Водить и стрелять в присутствии самого наркома не так-то просто! Тут и отличник может переволноваться и промазать! Или напортачить что-нибудь при вождении… А уж если нарком выберет какого-нибудь неумеху, можно осрамиться на всю страну! Но деваться некуда. Полковник Помедский уже скомандовал автомобилистам, и те рванулись готовить к выезду на танкодром машины для личного состава указанных подразделений, шестеро курсантов побежали за здание казармы, где в боксах стояла бронетехника.
Теперь впереди шел Акапян, показывая Ворошилову дорогу. За ними почтительно следовала свита наркома и руководство училища. По дороге нарком расспрашивал о состоянии техники, о полученных новых образцах, снабжении, ходе учебы, уровне подготовки курсантов. Комбриг отвечал не задумываясь, и не потому, что готовился к визиту наркома, — просто он знал училище не хуже своей трехкомнатной квартиры, можно сказать, вдоль и поперек.
Нарком на выбор обошел несколько боксов. По тому, как Ворошилов улыбался в короткую щеточку усов, было видно, что он доволен.
— Молодец, комбриг! — сказал нарком и хлопнул Акапяна по плечу. — Если на танкодроме будет такой же порядок, от души поблагодарю!
— Служу Советскому Союзу! — ответил Акапян, а на душе было неспокойно. Взял бы нарком курсантов четвертого года обучения или хотя бы третьего, так нет же… А второгодки… Вчерашние салаги! В кого еще пальцем ткнет? А если попадет, к примеру, в Селезнева? По нему давно гражданка плачет! «Выгоню! — решил комбриг. — Уедет нарком, первым делом Селезнева отчислю! Почему раньше не отчислил? Дурак! А все комиссар: наш социальный элемент! Наш социальный элемент… А он тупой как сибирский валенок! Переживай теперь…»
На подъезде к танкодрому чуть не засели в огромной луже, образовавшейся на разбитой танками дороге. Акапян похолодел: сейчас нарком даст взбучку за плохие дороги, но Ворошилов даже внимания не обратил на короткую задержку. Водитель наркома ловко крутанул несколько раз рулем, и машина выскочила из лужи.
К приезду наркома отобранная им вторая рота второго батальона уже была на танкодроме. Оглядев ровный строй курсантов и два БТ-2 с тридцатисемимиллиметровыми пушками, Ворошилов спросил у комбрига:
— Будущие командиры танков?
— Так точно, товарищ маршал!
— Значит, должны уметь делать все? И водить, и заряжать, и наводить, и стрелять?
— Так точно, товарищ маршал!
— Отлично! — Ворошилов пошел вдоль строя, внимательно всматриваясь в лица замерших курсантов. — Кто такой?
— Курсант Тысевич, товарищ маршал!
— Иди к танку, курсант…
Курсант, невысокий, ладный, в черной форме и шлеме на голове, вопросительно посмотрел на комбрига.
— Один, что ли? — растерянно спросил комбриг.
