продолжать работать тренером. Честно говоря, я устал от суматохи у кромки поля. Меня сейчас больше привлекает организационная работа, и поэтому не исключено, что я предпочту беспокойные обязанности тренера не менее важной роли «супер-визора» – «начальника команды» в одном из бразильских клубов.
…Матч со сборной Перу не был особенно труден для бразильцев. Уже на четвертой минуте математически рассчитанный (совсем как некогда у Диди) пас Жерсона вывел Пеле к воротам, и мощный удар в штангу явился увертюрой предстоящего штурма.
Конечно, перуанцам не на что было надеяться! На 11-й минуте, разыграв отличную комбинацию в одно касание с Тостао, Пеле вдруг неожиданно откатил мяч назад Ривелино, и тот с ходу послал его в ворота.
Казалось, он уходит за лицевую линию, но в последний момент он, вращаясь, ударился в штангу и ввинтился (совсем как у Диди) в сетку. 1:0. Спустя пять минут после хитроумного маневрирования Тостао и Ривелино на левом фланге счет увеличился до 2:0.
В этот момент, вероятно, всем стало ясно, что чудес все же не бывает. Диди сделал больше того, что от него требовалось: он не только классифицировал Перу среди шестнадцати финалистов, но и вывел команду в четвертьфинал. Бороться с Бразилией – на это у его подопечных уже не было сил. И умения.
Но воздадим должное их мужеству! Они понимали, что все потеряно, но не сдавались! Может быть, вспоминали матч в Буэнос-Айресе. Может быть, свою первую встречу здесь, в Мексике, с командой Волгарии, которую они проигрывали 0:2, но сумели выиграть, забив подряд три гола. И Диди имел право гордиться ими: его парни доказали, что они бойцы.
Что они спортсмены, которые не складывают оружия и ведут борьбу до последней минуты, которые понимают, что надежда умирает последней. Но даже после того, как и она умирает, остается еще мужская гордость и честь флага, цвета которого горят на твоей футболке.
На 27-й минуте Гальярдо рванулся по левому флангу, воспользовавшись тем, что Карлос Альберто ушел вперед. Феликс был бессилен, счет стал 2:1.
И снова Бразилия устремилась в атаку, и снова блеснул мастерством Тостао, который, подхватив мяч, переброшенный Пеле через вратаря Рубиньоса, вонзил его под верхнюю штангу. И снова не хотели сдаваться эти гордые потомки инков! Блестяще прорвавшись по центру, Кубильяс забил неотразимый гол, который сделал бы честь любому из будущих чемпионов.
И тогда пришел черед Жаирзиньо: он прошел по левому флангу и, обыграв защитника с вратарем, точным ударом послал мяч в пустые ворота… 4:2.
До конца оставалось совсем мало времени. Исход встречи был решен: перуанская команда прощалась с Мексикой, бразильцы выходили в полуфинал. Зрители начали покидать стадион «Халиско», торопясь к автобусам и бросаясь за редкими такси. Телекамеры все чаще и чаще показывали на экранах одиноко сидящего на скамейке Диди. Мало кто знал в эти минуты, как тяжко приходится ему: старый недуг, являющийся эхом давней травмы, обострился как раз накануне матча. Пронзительные боли в позвоночнике мешали ему следить за происходящим на поле и руководить действиями своей команды. Но никто из перуанских игроков даже и не подозревал об этом: Диди никому ничего не сказал. Стиснув зубы, он собрал свою волю в кулак и довел матч до конца.
Выиграв у команды Диди, бразильцы вышли в полуфинал, где их соперником стала сборная Уругвая, только что одержавшая бесславную победу над советской командой.
Но, прежде чем перейти к полуфиналу, вернемся еще раз в Бразилию и расскажем об одном, связанным с футболом «хобби» бразильцев. Точнее говоря, не «хобби», а скорее эпидемии, охватившей эту страну накануне чемпионата. Мексиканский турнир стал своеобразным допингом, стимулировавшим эту страсть, превратившим страну в… впрочем, не будем спешить с определениями и сравнениями! Представим читателю возможность сделать собственные выводы на основании фактов и цифр, которые будут приведены в главе, которая называется…
Пусть неудачник плачет
Тощий, замученный жизнью и жарой пес Арлекин задумчиво облизывал драный резиновый шлепанец Зеки. Зека не замечал этого. Сжимая черными пальцами обломок карандаша, он сосредоточенно созерцал длинный зеленый листок бумаги, разлинованный на три графы. С одной стороны в ухо ему дышал жареным чесноком Дамиан, безродный старец, кормившийся вместе с Арлекином на кухне «Лузитании». С другой стороны на талон глядел холодным взглядом специалиста выбритый до блеска Флавио.
Он служил лифтером в отеле «Плаза Копакабана» и каждый вторник (свой выходной) отводил этому священному обряду: прогнозированию очередного тура футбольной лотереи. Вместе с Зекой и Дамианом. Почему втроем? Да потому что Зека считался в «Лузитании» удачником, у него был «хороший глаз».
А старика просто было жалко. Он далеко не всегда и долю-то свою платил. Но Зека и Флавио молчаливо соглашались «поверить в долг». И понимающе качали головами, когда Дамиан говорил, что после первого же выигрыша внесет сполна все свои деньги за талоны, за все туры, в которых они играли втроем.
Вокруг, на всех остальных столах «Лузитании», да и на прилавке у Педро виднелись талоны. В вязком и колючем сигаретном дыму ботекина плавали загадочные для профана, но на самом деле преисполненные глубочайшего смысла фразы.
– «Васко» и «Флу» просятся на «трипло».
– Нет, на сей раз «Васко» выиграет: Денилсон во «Флу» не играет.
– В третьей встрече ставлю крест справа.
– А я – в середине. «Палмейрас» сильнее, но он – в гостях.
– Да и Адемир, кажется, потянул связки.
– Тем более.
– «Сантос» и «Ипиранга»… Ха! Что это еще за «Ипиранга»? Кто-нибудь слышал что-нибудь о ней?
– Будет «зеброй».
– Почему?
– Она дома. Там, в Араракуаре, с ней никто не справится. Там на архибанкаде – больше пистолетов, чем в арсенале Второй армии. Никакой Пеле не спасет.
– Значит, что?
– Как минимум «дупло»: справа и в центре.
– А я ставлю «трипло».
– Ну, если тебе денег не жалко…
Это сумасшествие продолжалось с утра до вечера. С того момента, как Педро, кряхтя и охая, вздергивал вверх железные жалюзи, и до того, как Сильвия – где-то уже на рассвете – уводила своего последнего клиента, и черная Лурдес выливала на кафельный пол ботекина ведро белой едкой «санитарной воды» и бралась за щетку. Это продолжалось с утра до вечера вот уже более полугода. И с каждой неделей страсти раскалялись все больше и больше. В этом смысле «Лузитания», впрочем, не была исключением: весь Рио сошел с ума. Да, да, весь Рио. От грязных притонов Каскадуры и Сан-Кристована до
